В нашей группе куратор Твердовский Борис Михайлович, преподаватель кафедры технической кибернетики. Провел перекличку группы, нас 24 студента, в том числе 8 девчат. В основном после 10 класса, трое отслужили в армии, один из них, Панченко Григорий, назначен старостой.
Сельхозработы мы будем отрабатывать в селе Кугалы на уборке картошки. Село большое, есть своя школа, клуб с киноустановкой, библиотека, несколько магазинов, столовая. Жить будем в общежитии. Наша работа оплачивается по совхозным расценкам, за выполнение плана существенные премии. Поедем туда на рейсовом автобусе, довезет до села.
В Наташином институте первокурсников тоже отправляют на сельхозработы, ее группу в село Жетысай Чимкенской области собирать хлопок. В оставшиеся до отъезда дни вместе гуляли по городу, ходили в кино, посетили наш парк с облюбованным уголком.
В Кугалы мы приехали утром, водитель высадил нас и еще двоих местных у автостанции. Борис Михайлович переговорил с попутчиками, затем подошел к нам и объявил: Вы все остаетесь здесь, у автостанции, ни куда не расходитесь. Панченко, проследи. Я поищу руководство совхоза, как решу с ними о вашем обустройстве, тогда вернусь за вами. Всем понятно? Панченко?
– Так точно, Борис Михайлович, не беспокойтесь, прослежу. – ответил наш староста.
– Слушайте меня внимательно, ребята и девчата, – начал с нами политико-воспитательную беседу Панченко, как только куратор отошел от нас, – вы уже взрослые и должны понимать, что в группе должен быть порядок, нам надо держаться вместе, не подводить ни себя, ни других. Если кто-то потеряется, то всем остальным придется искать его, никого бросать нельзя. Если надо отойти по надобности, то предупредите меня, я должен знать, где все наши. Понятно?
Большая часть высказали вслух свое согласие со старостой, часть промолчали, но все же нашелся один «сопротивленец», выразивший недовольство: Это что, каждый раз, как приспичит, бежать к тебе и отпрашиваться? Не надо нам твоих армейских замашек всех строем водить, мы сами понимаем, что можно, а что нет, без твоих команд.
Двое из «молодых» (не служивших) согласно кивнули головой словам вольнодумца. Староста, стараясь сохранить спокойствие, медленно, подбирая слова (наверное, рвались матерные), высказал: Во, первых, не отпрашиваться, а ставить в известность. Во-вторых, никого строить не собираюсь. Должен быть элементарный порядок, а не анархия, кто что хочет, то и делает. Мы группа, нам быть вместе пять лет. Есть общие интересы группы, которым должен подчиняться каждый. Согласен?
– Ничего и никому я не должен, что хочу, то и буду делать, не спрашивая тебя, – явно пошел на обострение «анархист».
Решил вмешаться. Потянул свои нити к старосте, своим видением замечаю бурные импульсы сердца, все усиливающийся приток крови к головному мозгу, последний приобретает алый оттенок как при разрыве сосуда. Воздействую на сердце, задерживаю сердцебиение, ослабляю кровопоток, постепенно органы приходят в нормальное состояние. Смотрю на Панченко обычным взором, кажется, успокаивается. Теперь тяну нити к бузотеру, у него аналогичные симптомы, привожу в норму, а затем ставлю воспитательную клизму – ослабляю сфинктер, активизирую прямую кишку, все, процесс пошел, возвращаю нити. Виновник конфликта сорвался с места к стоящему в стороне от автостанции туалету, но не пробежав и половину пути, остановился и стал расстегивать ремень, не успел…
