А может, общение с психологом, на котором настояла моя врач, пошло на пользу. Он помог мне переосмыслить ценности и собраться. Взглянуть на все под другим углом и научиться просто жить, не держась за горе, не множа негатив внутри себя. И мне стало легче. Я успокоилась и смирилась со своим положением и состоянием. Беременность и предстоящие роды вышли для меня на первый план. Главное, сохранить ребенка. Нашего с Иваном сына.
Мелодичная трель дверного звонка разлетается по дому. Мягко улыбаюсь и спешу в коридор. Это, вероятно, Павел, приехал, чтобы отвезти меня сначала за Нюсей, а потом в парк. Дочке так меня не хватает, она скучает, а я пытаюсь проводить с ней как можно больше времени. Сегодня мы решили провести выходной вместе и покататься на лодке.
Не ощущая подвоха, распахиваю дверь и замираю в немом изумлении. Перед мной стоит Лютаев собственной персоной и гаденько ухмыляется. Улыбка медленно стекает с моего лица, а сердце начинает метаться в груди и искать себе место.
— Ну здравствуй, дорогая. — От его взгляда по коже ползут неприятные, колючие мурашки, а дыхание застревает в горле.
— Не может быть, — закрываю рот ладонью, чтобы сдержать крик, рвущийся наружу, и по инерции пячусь, сама того не осознавая, открываю ему проход в дом. Чем он сразу же и пользуется.
— Только не говори, что не рада мне…
Михаил решительно наступает на меня, а я упираюсь в стену. Нависает, словно скала, и словно придавливает, мешая нормально дышать
— Что тебе нужно? — выдавливаю из себя и нервно сглатываю. Бежать некуда и помощи просить не у кого. Я одна. Ивана больше рядом нет, чтобы защитить меня.
— Я же обещал, что вернусь за тобой, — хмыкает он и довольно щурится, упиваясь своим превосходством. — А я всегда держу слово.
Скользит по моему лицу одержимым взглядом и скалится.
— Я так скучал все это время, не имея возможность прикоснуться к тебе… — пальцами проводит по щеке, а меня передергивает от омерзения. — Я с ума сходил и ждал, когда все наконец изменится…
— Господи, что ты говоришь, — затыкаю уши и качаю головой, не желая слушать весь этот бред.
— В глаза мне смотри, — рявкает Михаил, сжимает мой подбородок пальцами и поворачивает мою голову к себе. Дрожу, не в силах справиться с собой. — Ты будешь принадлежать мне, иначе… — Его ладонь сходится на моей шее и несильно сдавливает. Начинаю задыхаться, но не от нехватки кислорода, а от страха. — Я ни перед чем не остановлюсь…
Чуть наклоняется и вдыхает воздух рядом с моим ухом. Так мерзко и гадко, что меня два не выворачивает наизнанку. Но я не хочу быть легкой добычей. Не собираюсь идти на поводу у своего страха и подчиняться этому ничтожеству.
— Этого никогда не будет, — цежу сквозь зубы и, собрав все силы, отталкиваю его от себя. — Убирайся из моего дома, не то я вызову полицию.
Михаил на доли секунд застывает, а зачем начинает звучно хохотать. Поджимаю губы и складываю руки на груди, инстинктивно пытаясь защититься от его похотливого взгляда.
— И что ты им скажешь? Повздорила с любовником? — язвительно предполагает.
— Мы не любовники! И никогда ими не были! — возмущенно кричу, ощущая, как внутри зреет настоящая буря.
— Да? А твой покойный муж считал, что были. — Кривая усмешка искажает его лицо, а мое сердце пропускает удар. — Я ему все рассказал в мельчайших подробностях. И полиции расскажу то же самое…
Не может быть. Не верю в то, что Иван думал так про меня.
