Чистая улица вымощена булыжником, аккуратные заборчики, калитки и перила крылечек, где резные деревянные, где кованые железные. Черепичные крыши небольших ухоженных каменных домиков, подстриженные кусты и деревья, мощеные дорожки. Ровный ряд уличных свечных фонарей – Сергей видел, как фонарщик умело зажигал хоть и неяркие, но уютные маленькие светильнички.
Неплохо. Совсем неплохо. Вряд ли можно сказать, что двадцать первый век технократии дал больше и лучшие условия жизни. Чистота, аккуратность и уют вряд ли зависят от технического прогресса. Примерно такими Сергею, никогда не бывавшему за границей, представлялись альпийские поселки или городки где-нибудь в Швейцарии, хранящие свою традиционную старобытность.
Гостиница, или гостиный двор, как назвал ее местный в лесу, привлекала внимание размерами – дом был двухэтажным, с открытой верандой, тройкой деревянных столов и большой резной вывеской. «Габ-у-дуба», – наморщившись, прочитал Сергей. Что это – имя владельца или просто придуманное название? Или имя хозяина, который расположился у дуба? Он еще в Ушваре понял, что прекрасно знает местный алфавит и умеет читать, но еще путался в местной грамматике двойных слов и стилистике.
У входа на цепи висела большая, размером с крышку от бочки, декоративная кованая брахма. Местная монета. Сергей щелкнул по ней пальцем – брахма ответила легким звоном, открыл дверь и вошел внутрь.
Наверное, во все времена и у всех народов, теперь – и у всех миров, подобные заведения не отличались широким разнообразием. Трое посетителей за одним из ряда деревянных шлифованных столов потягивали что-то, напоминающее пиво, и негромко переговаривались. Какой-то свой разговор. Против них, слева, – длинное широкое окно, видимо, в кухню, заменяющее барную стойку. За окном кто-то возился. На заднем плане просторного зала – лестница и резные перила балкона второго этажа.
Сергей снял с плеч мешок и подошел к окошку. Небольшая узенькая комнатка, уставленная посудой и бутылками, наверное, вроде предбанника кухни. Немного бледная симпатичная девушка вытаскивала из бочонка с водой тарелки и аккуратно расставляла на специальных полках.
– Здравствуйте… – Она сначала улыбнулась, но сразу посерьезнела, увидев незнакомого вооруженного человека. Сергей облокотился о широкий подоконник.
– Здравствуйте. У меня к вам очень и очень серьезное дело. Вы мне поможете?
Девушка удивленно кивнула.
– Понимаете, я нездешний. Я горец. И не знаю многих… Ну, обычаев. И цен. И у меня нет денег. Но есть вот это.
Он вытащил из мешка и развернул из «лопухов» плечевой сустав четырехпалого. Из обоих срезов обильно пузырилась зеленая пенистая жидкость.
Девушка резко отшатнулась и еще сильней побледнела, испуганными глазами раненой лани взирая на Сергея. Потом обернулась назад и каким-то плачущим голосом позвала:
– Отец!
К девушке подошел грузный полный мужчина, вытирая руки о полотенце, и замер, глядя на ногу. Потом отложил полотенце в сторону, уперся руками в подоконник и смерил Сергея взглядом с ног до головы.
– Откуда это?
Сергей вздохнул:
– Из Роха, вестимо… Это что-нибудь стоит?
Мужчина, по всему хозяин заведения, не отводил настороженного взгляда.
– Вы явно не из ордена. Хоть и воин.
Сергей выпрямился. Все равно подобное не скроешь.
– Я горец, я уже говорил. Я многого у вас не знаю. Я устал и хочу есть. И еще я устал отвечать на глупые вопросы. И еще я рохер. Я принес ее из Роха. Сегодня. Но я не из ордена. Не только орден бывает в Рохе.
