Найд так сильно занервничал и одновременно обрадовался, что его выбило из архива. Он открыл глаза в своей комнате на знакомой тахте. Сердце бешено колотилось. Голова раскалывалась. Он застонал и медленно сполз на пол, чтобы спуститься на кухню и взять таблетку. Телу было крайне хреново, а уму было просто великолепно.
***
– Ну, давай, чего встал, как истукан?
В центре небольшой комнаты к стулу был скотчем примотан пожилой мужчина. Выглядел он довольно жалко: лицо перекошено ужасом, хлипкие очочки съехали на подбородок и готовились упасть на колени, одежда простая, заношенная. Комната тоже была обставлена отнюдь не богато: выцветшие обои, обычная дешевая лампа, рабочий стол в углу, отвратительного горчичного цвета занавески с цветочками.
Найд стоял прямо перед мужиком, вытянув на прямой руке револьвер. Рука ходила ходуном. Справа от Найда стоял Филип, заложив руки в карманы брюк. Мужик беззвучно хныкал.
– Ну!
Найд не смог нажать на спуск.
– Лошара! – Филип резко выдернул руку из кармана, вынул пистолет из поясной кобуры и прострелил мужику ногу. Тот завыл.
– Деньги отдавать будем?
– Будем, будем! – закивал мужик, – Но нечем! Я же попросил отсрочку! Я верну больше! В два раза больше!
Филип прострелил ему вторую ногу. Мужик взвыл еще раз.
– Ладно… Ладно!
– Вот, другое дело! – одобрительно крякнул Филип, – Где?
– Там, за к-картиной с-сейф… Два, три, пять, семь!
Филип содрал картину со стены, бросил ее на пол, набрал комбинацию. Дверка щелкнула и открылась. Он выгреб стопки денег, пересчитал, захватил еще одну, помахав ею перед самым носом у должника:
– Компенсация за непредвиденные расходы патронов и скотча.
Найд скорчился, смотря на мужика. У того слезы катились по лицу, и он ничего не ответил.
– Пошли, – грубо бросил Филип Найду.
– Э, а развязать?
– А ты в мессии записался что ли? Топаем, топаем на выход!
Найд слегка задержался, пропуская Филипа вперед, и быстро полоснул карманным ножичком по скотчу. Ему было больно даже думать о том, как мужик сейчас будет пытаться высвободиться, истекая при этом кровью. Филип явно знал, куда стрелять. Мужик может вообще скопытиться, если ему оперативно не окажут помощь.
– Ты бесполезный кусок дерьма, – бросил сквозь зубы Филип, заводя мотор, – почему я должен делать твою работу? Густаву будет интересно послушать, какой ты долбоящер.
Найд скрестил руки на груди и не сказал ни слова. Да, попадос. Но так же нельзя, черт подери!
На базе Филип разбушевался. Густав молча слушал, прищурившись.
– Шеф, ну это ни в какие ворота не лезет! Новичок саботирует весь процесс! Сегодня он не смог выбить долг, потому что кишка оказалась тонка, а завтра нас всех по миру пустит! Он бесполезен! Его надо гнать в шею!
– Ничего, он быстро учится, хе-хе.
У Найда перехватило дыхание. Он понял, на что намекает Густав – а именно, на задушенного в камере хранения охранника. Филип набрал было воздуха, чтобы возмущаться дальше, но Густав жестом заставил его замолчать.
– Не суетись, Филип, – весело бросил он, – я тебя услышал. Я поговорю с Найдом. А ты помоги лучше Дэфф посчитать деньги и внести все верно в учетную книгу, будь так добр.
Найда била мелкая дрожь. По реакции Густава никогда нельзя было понять, что он реально думает, и что собирается делать. Вдруг ему взбредет в голову его укокошить, так же, как того толстяка? Вдруг он расценит это как предательство? И что ему делать?!
