– Смотрите-смотрите!!! Что бы ВСЁ посмотрели, ВСЁ ПОНЮХАЛИ!!!
Силучи посмотрел на Саю, и увидев, что она улыбается, расслабился. В конце концов ему было совсем не жалко. Просто боязно, что что-то могло пойти не так. Хотя… что могло пойти не так? Стоило Силучи задать себе этот вопрос, как он тут же встретился взглядом с личиком, плотно уделанным сантиметровым слоем жёлто-пыли.
В его защиту могу сказать, что он пытался себя удержать. Пытался не ржать, но это оказалось сильнее его. Ответом на смех старика, мужик, всё ещё возившийся с детьми, резко и агрессивно вскинул голову на Силучи, за тем посмотрел в лик жёлто-пыли, и полностью поддержал дедугана, раздавшись диким гоготом.
Когда интерес детишек поубавился, и всё начало стихать, Сая вдруг поинтересовалась:
– Они что, все ваши?..
Подумав, мужчина ответил, – и да и не.
Как оказалось, это был самый настоящий детский приют, а этот дядька – его смотритель. Ему нравится убивать, и он любит детей – так он зачем-то сказал. Ещё он безумно хвастался, что ему можно убивать всех, кого он захочет, в пределах десяти шагов от этого места. И для этого, человек с печальным лицом дал ему вот этот меч.
– Можно убивать только им, – пояснил безумец. – Так сказал человек с печальным лицом!
Каждый раз, когда он ссылался на этого человека, а происходило это очень часто и в любом контексте, безумец менялся. Его переполняла гордость и.… плебейский ужас.
Нотки нечто похожего Силучи уже когда-то ощущал, когда слышал, как рядовые стражники Артирия обсуждают капитанов. Такой себе страшок отпустить неверное словцо, и страх той неизвестности, которая за этим вполне может проследовать. Но это и то – не одно и то же. В конце концов в разговорах стражников – гордости упоминания ни капли не ощущалось. Кто бы ни был тот человек, этот безумец боится его не от незнания. А как раз-таки потому, что кое-что да знает.
– О а это шо? – удивлённо воскликнул лохматый смотритель, и проткнул булавками своих глаз по странному прелестный цветок, лежащий в повозке. Сая хохотнула, и сказала что это дедьян. В этот же момент, Силучи заметил другую девочку, лицо которой показалось ему почему-то знакомым. Она стояла у тележки, и уже вела к своему лицу небольшой камушек акациевой смолы. Силучи уже пошевелился, и открыл рот что бы возразить. Но что-то внутри не позволило ему этого сделать. Его рука обмякла, качнулась назад и опустилась. А сам он – вымучено улыбнулся. Но следом, его брови нахмурило удивление.
В лоб. Эта девочка ударила камушком себе в лоб… Тихонько приложила его, и повела вниз. К переносице, по носу, и наконец, в открытый до этого рот. Какой странный ритуал – подумал Силучи. Он беспокойно перевёл взгляд на смотрителя, и как раз словил момент, как мужик бьёт себя по лбу звездой бадьяна, и крепко прижимая её к лицу, ведёт к открытому рту.
Силучи одолели очень странные мысли. Он хмурился, и начал вспоминать что некоторые дети тоже так делали. Словно бы до этого момента, этот странный ритуал избегался его сознанием. Но что это за дела?..
– Куда я сейчас показываю?.. – внезапно спросила Сая, выставив руку в сторону.
– э. Право? – быстро ответил смотритель. И это было странно. Потому что Сая показывала в другую сторону.
– … а сейчас? – женщина отшагнула от тележки, и приблизилась к безумцу.
– Лево. – твёрдо ответил он, и не ошибся. Потому что Сая не меняла указываемую сторону.
