– Стоп, стоп, стоп, – Вика затрясла головой, – зачем вы мне всё это говорите, и какое всё это имеет отношение к похищению моего друга?
– Я всё это вам говорю, потому что, как уже сказал, верю в вашу историю. Наш ИИ не верит, а я верю. Поэтому хочу, чтобы вы поняли принцип нашей работы, и мы с вами плодотворно сотрудничали. Формально, я могу закрыть дело хоть сейчас. Но я не хочу поступать формально. И дело тут не в вас, хотя вы, безусловно, очень милая девушка, а как раз в том, как наша работа организованна.
– Спасибо, – запоздало среагировала на комплимент Вика.
– В мегалополисе Москва, при двухсотмиллионном населении, каждый год бесследно исчезают тысячи человек. У нас сотни миллиардов камер! А люди исчезают. Как такое возможно? Да, некоторых, бывает, находят, но меньшинство. Где остальные? Знаете, как дальше будет работать алгоритм поиска? – спросил человек.
Вика отрицательно покачала головой.
– Не найдя следов похитителей, он вернётся на место преступления. Да, на нижнем уровне мало камер. Но не ваша вина, что вы решили там прогуляться, это не запрещено. Вы удивитесь, как много людей спускается каждый день в самый низ, чтобы походить по асфальту, и знать, что внизу земля. Это, наверное, некая психологическая потребность, ощутить под ногами земную твердь. Но сейчас не об этом. Система видела, как вы туда пришли. Она знает весь ваш путь до самого низа, и некоторые фрагменты там. Если свидетельств похищения не обнаружено, то система думает, что объект остался где-то внизу, вне зоны камер. Туда будут направляться патрули, они будут вынуждены вручную всё обследовать, заглядывать во все дыры, в надежде найти тело, уж извините. Никто не горит желанием этим заниматься, потому что в подавляющем большинстве случаев результат нулевой. Но и не делать этого нельзя, система требует, чтобы патрульные работали её глазами в зоне, которую она сама не видит.
– Не проще ли установить камеры и там? – спросила Вика.
– Не проще, – ответил человек, – каждый день устанавливаются миллионы новых камер, и места где это происходит, более важны с точки зрения обеспечения безопасности. Вместе с этим растут вычислительные мощности, поскольку эту информацию нужно обрабатывать. Это не вопрос желания или нежелания, это математика. Камеры ставят там, где они нужнее. До нижнего яруса тоже иногда доходит очередь, но редко и по чуть-чуть. Бывает, что и старые-то поменять ресурсов не хватает. Ну так вот, территория будет обследоваться концентрическими кругами. Интенсивность этого обследования будет постепенно падать, система будет закрывать зоны как проверенные и при достижении определённого порога расхода ресурсов дело будет автоматически закрыто. Раньше про такие дела говорили – «висяк». У нас один сотрудник недавно вычитал, нам понравилось, и это слово сейчас становится модным среди следователей.
– Но вы всё равно ведёте такие дела, хотя шансов их раскрыть, очень мало? – сказала Вика.
– Да, – кивнул человек, – какие бы объёмы данных и как бы хорошо не анализировала система, у неё в основе лежат алгоритмы. Да, фантастические! Да, неискушённому обывателю может показаться, что ИИ значительно превосходит человека. Другое дело искушённый обыватель. Он знает, как работают алгоритмы, а значит, может их обмануть. Или ввести в заблуждение. Есть такие умельцы. А есть те, кто знает, как это умение использовать. Есть рынок услуг, и есть те, кто этими услугами пользуется.
