– Почему их двое?
– Не могу знать, господин Сэм. Шок от произошедшего начинает отходить, страх накатывает, вот они и кучкуются.
Обладатель сапог вошел, повернулся ко мне спиной, демонстрируя отточенные лацканы камзола, развернулся, и я уставилась прямо в его кожаный ремень. От него исходил тонкий аромат лаванды, в носу засвербело, я честно пыталась удержаться, но мужчина так близко пододвинулся, шаря на полке у меня над головой, что я не выдержала.
– Апчхи, – в тишине вагона раздался мой громкий чих.
Мужчина отреагировал мгновенно – схватил меня за ворот рубахи и поднял на ноги. Дыхание у меня перехватило, волосы растрепались по лицу, я уже приготовилась умереть во второй раз, но тут наткнулась на его голубые глаза. Они не были агрессивные, не наполненные злобой, но в них сквозил неподдельный интерес. Рыжие кудри спадали на лицо, частично скрывая острые черты, тонкие поджатые губы.
– Кто ты такая? – рявкнул он прямо мне в лицо.
Я забилась у него в руках, пытаясь вырваться, но держал он меня крепко.
– Пустите, – дернулась я, ткань одежды треснула, и я осела на диван уже без рукава. – Вы мне теперь одежду должны!
Мужчина, кажется, смутился, вернул мне рукав, но продолжал сверлить меня взглядом. Угрозы я от него не чувствовала, но по телу пробегали мурашки только от взгляда на него. Это о таких мужчина мама говорила: «Держись от них подальше». И только на таких мужчин я тайком поглядывала, проходя с опущенной головой по улицам города.
– Кто она? – мужчина обратился к машинисту.
– Шестьсот Седьмая, – тот побледнел и сделал шаг назад, но там его уже подпирали двое стражников. – Сегодня в Рай отправили. Сама Матушка, – добавил он для надежности.
– Почему не в анабиозе? – рыжеволосый продолжал разговаривать с машинистом, игнорируя меня.
– Я вообще-то здесь, – решила обидеться я, но внимания этим не привлекла.
– Упала с перрона, – этот гад еще и придумывал на ходу, – головой ударилась.
Да что такого в том, что я не сплю и не выгляжу, как эти сомнамбулы? В Рай что, попадают только неживые курицы? Бойких и активных сразу в Ад? Не, я хочу в Рай. У меня отпуска давно не было, точнее, еще не было ни разу в жизни, только на работу успела устроиться. А меня решили обломать по всем фронтам? Нет, дорогие, если в Раю нужны полузадушенные курицы, будет вам курица. Когда хватка ослабла, я театрально повалилась набок, изображая полную потерю сознания и сознательности, задрав при этом подол балахона и оголив коленки. Пусть любуется и знает, кто сейчас уедет от него в теплые и солнечные места. Мужчина и правда, посмотрел на меня, я чувствовала его прожигающий взгляд, фыркнул и вышел из купе. Я полежала еще немного, дождалась, когда поезд тронется, и встала. Осторожно выглянула в окно – там стоял он, с курчавыми рыжими волосами, в шикарном камзоле и расшитых золотом сапогах. Он отдавал какие-то приказания солдатам, те разбегались в разные стороны, некоторые заглядывали под поезд.
Выглядело все это очень странно. Вроде взрослые люди, все одеты в черную форму с ярко-красными вставками, на спине у каждого герб в виде трезубца и пламени, у каждого в руках по тому самому трезубцу, на головах шапки, помесь котелка с кепкой. Все бегают, под кустами ползают, будто булавку королевы потеряли. Я невольно дотронулась до броши, которую нашла под кустами. Длинные волосы скрыли ее от глаз моего надсмотрщика, но после его ухода от нее будто стало исходить тепло. Еще раз провела рукой по броши. Показалось, наверняка этот бугай, когда хватал меня, взялся за нее, вот она от руки и нагрелась. Сейчас брошь была абсолютно холодная.
