– Тебе лучше не смотреть это видео, Карла. Оно жуткое. Кошка умирает.
Несколько секунд мы смотрим друг на друга в потрясенном недоумении. Я потрясена собственной глупостью и поверить не могу, что я это сказала. Карла тоже потрясена моей глупостью и поверить не может, что я это сказала. У нее комично отвисает челюсть, как в мультфильмах, а ее большие круглые глаза становятся еще больше и круглее. Наконец она сгибается пополам, хлопает себя по коленке и разражается смехом. Я никогда раньше не видела, чтобы она так смеялась. Кто вообще хлопает себя по коленке, когда смеется?
– То есть единственное оправдание, которое пришло тебе на ум, – это мертвая кошка? – И она опять закатывается от смеха.
– Так ты знаешь.
– Ну, если бы я не поняла раньше, то догадалась бы сейчас.
Карла снова хохочет и снова хлопает себя по коленке:
– Ох, ты бы видела свое лицо.
– Это не так уж и смешно, – ворчу я, раздраженная тем, что выдала себя.
– Ты забываешь о том, что у меня дома такая же. Я всегда чувствую, когда Роза что-то затевает. Кроме того, вы, мисс Нечто, не слишком хорошо умеете скрывать. Я же вижу, как ты проверяешь почту и высматриваешь его в окно.
Я кладу ноутбук обратно на стол.
– Так ты на меня не злишься? – спрашиваю с облегчением.
Карла протягивает мне мой сэндвич:
– Как сказать. Почему ты пряталась от меня?
– Не хотела, чтобы ты переживала, что я опять расстроюсь.
Она смотрит на меня дольше обычного:
– Мне следует переживать?
– Нет.
– Тогда я и не буду. – Карла откидывает мои волосы за плечи. – Ешь.
– МОЖНО ОН НАВЕСТИТ МЕНЯ?
Я удивила саму себя этим вопросом, но Карла вовсе не удивлена. Она ни на секунду не перестает вытирать несуществующую пыль с моей книжной полки.
– Все вы одинаковые. Дай вам палец, так и всю руку норовите отхватить.
– Значит, нет? – спрашиваю я.
Она смеется.
ПРОБУЮ СНОВА:
– Всего на полчаса. Он пройдет дезинфекцию, как мистер Уотерман, и тогда…
– Ты с ума сошла?
– ПЯТНАДЦАТЬ МИНУТ?
– Нет.
– ПОЖАЛУЙСТА, КАРЛА…
Она обрывает меня:
– А я еще верила, что ты в порядке.
– Так и есть. Я в порядке. Мне просто хочется увидеться с ним…
– Мы не всегда получаем то, что хотим, – говорит она.
Судя по одной только категоричности ее тона, я понимаю, что эту фразу она говорит Розе постоянно. Вижу, она сожалеет, что сказала это мне, и все равно больше ничего не добавляет.
В конце дня, собираясь уходить, Карла останавливается на полдороге и говорит:
– Ты же знаешь, что мне нелегко тебе отказывать. Ты хорошая девочка.
Я сразу бросаюсь в открывшуюся лазейку:
– Он пройдет дезинфекцию и будет сидеть в другом конце комнаты, далеко, очень далеко от меня. Всего пятнадцать минут. Полчаса максимум.
Карла качает головой, но не очень уверенно.
– Это слишком рискованно. И твоя мать никогда на это не согласится.
– Мы ей не скажем, – тут же говорю я.
Карла бросает на меня острый, разочарованный взгляд.
– Вам, девочкам, и правда так легко солгать своим мамам?
КАРЛА СНОВА ПОДНИМАЕТ ЭТУ ТЕМУ через два дня, сразу после обеда.
– Так. Теперь слушай меня, – говорит она. – Никаких прикосновений. Ты в своей половине комнаты, он в своей. Я сказала ему то же самое.
Я понимаю слова, которые она произносит, но не могу связать их воедино.
– Что ты имеешь в виду? Ты хочешь сказать, что он здесь? Он уже здесь?
– Ты в своей половине, он в своей. Никаких прикосновений. Ты поняла?
