Я, старый еврей, не могу понять, что делается с нынешним климатом. Солнце постоянно тратит лишние калории и льет на наши бедные головы бесплатную энергию тогда, когда его об этом никто не просит, даже наш ребе.
Ну понятно, когда высшие люди во главе с нашим мэром во время оттепели одаривают всех 100-градусным теплоносителем, от которого всем дурно – что с них возьмешь: они избраны на одну каденцию, во время которой хотят отовариться на всю оставшуюся жизнь, им не до нас. Но наверху-то сидят уважаемые всеми личности: наш Яхве, ваш Христос, Аллах, Будда. С их стороны так просто невежливо изводить подчиненных такой жарищей.
Недавно притащилась с работы моя дочь Циля. Вид, как у тягловой, загнанной лошади.
–Циля, – говорю, – с таким вдовьим лицом тебя не станет снимать даже фотограф, который хочет хорошо заработать. А тебе ведь надо еще обдурить какого-нибудь Йоську, когда тому придет в голову глупая мысль жениться и начать плодить сынов израилевых. Что случилось, кто тебя так замучил?
– Папа, – отвечает Циля, – в банке, где я работаю, стоит ужасная жара. Мой стол стоит в самом дальнем углу. Кондиционер не работает, ко мне воздух доходит в последнюю очередь, после Степаниды Ильиничны. Ты не видел Степаниды Ильиничны, иначе бы ты залился горючими слезами и предпочел бы посадить свою дочь в камеру предварительного заключения, когда туда приедет консул Израиля. Степанида Ильинична испускает такие ароматы, что мы никогда не тратимся на средства против комаров, мух и тараканов. В этом ее единственное достоинство. Но, кажется, я следующая на очереди после тараканов.
– Циля, но ведь есть же правила техники безопасности и охраны труда. Пусть бы вас поменяли местами.
– Папочка, Степанида Ильинична – это последний мазок на большой картине, написанной в духе социалистического реализма. Есть еще Алевтина Сергеевна, предпочитающая запах садовых цветов и распространяющая его на всю окружающую действительность в концентрации, способной убить медведя. Есть Павел Карлович, приходящий на работу после часовой прогулки по городу со всеми вытекающими отсюда последствиями и душком. Еще есть посетители, главная задача которых, кажется, состоит в том, чтобы окончательно отравить «атмосфэру». У нас установили кондиционер, но и он не выдержал таких нагрузок, теперь работает только в режиме калорифера.
– Циля, у тебя есть законное право жаловаться на плохие условия существования.
– Папочка, я всегда тебя уважала за дельные советы, но сейчас ты рассуждаешь, как наивный представитель народа перед избирательной урной: на этот раз уж я изберу достойного кандидата. Кому я могу пожаловаться? Я могу пожаловаться только в мацепекарню на плохой промес теста.
– Ты ходила к директору банка, предварительно подкрасив губы и наведя макияж?
– Папа, была б я такая умная вчера, как ты сегодня. Директор у нас Новелла Оголтеевна. Попробуй к ней заявись в макияже и чтоб губы были сочными?! Сожрет заживо. Она всех ревнует к своему шоферу, который возит ее на служебной машине, а я еще незамужняя. Я пришла, как ходят в синагогу по будням.
– Ну и что ты сказала этой мегере?
– Я сказала, что надо бы отремонтировать кондиционер, иначе мои похороны станут дороже.
– И что же тебе ответили на справедливые требования воздуха?
– Ответили, как отвечают на все справедливые требования: вот вернется из отпуска завхоз, а потом туда же уйдет электрик, а когда они наконец объединятся, то завхоз попытается уговорить электрика отремонтировать кондиционер.
