Также для твоей безопасности я наделю тебя способностью читать чужие мысли, а также ты сможешь контролировать электронику, примитивную, разуметься. Да еще кое что, придет время сам поймешь, а главное твоя цель уничтожение цивилизации. Что именно ты должен сделать, я не могу просчитать, так как этот мир мне не подвластен. Честно говоря, я не представляю какая там сейчас жизнь, но то, что в них есть самое совершенное в галактике оружие, это факт.
Может быть, земляне и сами не знают о существовании протоплазменной пушки. В таком случае тебе нужно ее найти и уничтожить. Есть вариант, что кто-то из отступников Господа нашего специально завез на планету оружие, хотя это мало вероятно. Все единицы на особом счету у правительства галактики, тем более, заводы, на которых можно изготовить пушку, полностью в моем подчинении. Я знаю, что происходит в галактике, но я должен учитывать все варианты. А, может, кому-то и удалось меня надуть.
– Короче, святой дух, я все прекрасно понимаю. Раз ты остановил на мне свой выбор, значит, у меня нет другого выхода, и давай не морочь мне голову, делай, что надумал. И нет необходимости разжевывать мне как ребенку, я и так прекрасно все понимаю, я привык выполнять приказы, и никогда в моих мыслях не было тебе перечить. Хоть ты не человек, а всего лишь компьютер. За тобою стоят голоса правительства галактики, а это значит то, что ты являешься представителем власти и я должен выполнять твои приказы.
– Тебе тоже не позавидуешь в краткости. Хотя ты человек и тебе простительно. Вот когда я начинаю читать морали, это уже как-то не по системе. Ну, все, хватит, с Богом, да прибудет с тобой мир, сын мой, – сказал компьютерный человек, и в глазах у капитана потемнело, началась телепортация.
Рождение, агента.
Как родился, я не помню, в мире нет таких людей, которые могли такое помнить. Впервые я пришел в себя в лет пять. Впервые я осознал, что являюсь живым существом, и что меня окружает удивительный и прекрасный мир. Я люблю смотреть на небо, особенно ночное, когда небосклон укрыт миллиардами светящихся звезд. При их мерцании во мне пробуждается знакомое до боли чувство, которое я никак даже сам себе объяснить не могу. Это что-то является исключением из правил, которым подчиняется обычная человеческая натура, и пытаться спрашивать у других совета бесполезно.
Родители мои были, как говориться, сливками общества, папа мой депутат, и один из председателей одной коммерческой фирмы. Да у него было столько титулов, что все и не вспомнишь. Единственное, что нам было с мамой приятно, это когда отец приносил деньги, вернее, он выдавал мне на карманные расходы определенную суму, а у мамы был счет в банке, с которого она снимала определенную суму для оплаты продуктов.
Родители иногда ссорились, почти всегда из-за денег. Мама часто выказывала папе все наболевшее, в сущности, я немногое запомнил.
– Ты старый скупердяй, я тебе не пенсионный фонд, который можно держать на голодном пайке! На свои поездки на море, в казино, к девкам ты тратишь большие сумы, а семья у тебя должна экономить! Я хочу новую шубу, эта уже не в моде, – со слезами говорила мама.
– Маша, ты же знаешь, что я тебя одну люблю, и что не трачу я денег ни на девок, ни на поездки за границу. Езжу только по работе, за государственный счет, свои деньги я трачу только на вас. Посчитай сама, ты тратишь больше, чем бюджет страны на социальные расходы. Одни парикмахеры и салоны красоты сколько стоят, и кушаете вы свежие привезенные продукты от лучших зарубежных поставщиков. И все продукты натуральные. Ты знаешь, сколько в стране травится народу от химии? Попробуй когда-нибудь купи в нашем магазине, который я тебе подарил, колбасу местной фабрики, которая тоже моя. Да ты отравишься!
