— Я – нормальная! А вот он…
Мой спор с козой прервал звонок телефона.
— Доча, – мама говорила радостно, и в то же время виновато, — мы едем к тебе.
— Привет, мам. Вы – это кто? – с подозрением переспросила я, хотя обрадовалась.
Недолго я домашних не видела, но уже соскучилась. Хотя разозлиться бы тоже не помешало – договорились ведь, что ко мне не будут каждый день приезжать, как к несмышленышу.
— Успокойся, мелкие дома. А вот мы с твоим отцом и бабушкой будем у тебя через…
—… через сорок минут, – договорил папа за маму. — Жди, веснушка.
***
Я хотела встретить родителей серьезно, сдержанно, но вместо этого с визгом кинулась отцу на шею. Сама от себя не ожидала.
— Папа! – я рассмеялась, а он закружил меня.
— Всегда «папа». А мама – так, мимокрокодил? – проворчала мама, и я оторвалась от отца, чтобы расцеловать маму.
Какие они у меня красивые, любящие! Мне даже иногда совестно было перед одноклассниками – мы на переменах болтали, и приятели жаловались. На скандалы между родителями, на усталость матерей и отстраненность отцов – это и богатых семей касалось, и бедных. А у меня детство было безоблачным. Ни разу не слышала ругань родителей, хотя иногда замечала, что мама сердилась на папу – по укоряющему взгляду расшифровывала. Но это длилось пару часов. Подозреваю, ее иногда злили папины шутки, на которые он горазд.
— Ну, и зачем вы приехали? Так и продолжите опекать меня, будто я до сих пор лялька? – подбоченилась я, когда первая радость схлынула.
— Нужно же посмотреть, как ты устроилась, – спокойно произнесла бабушка. — Взрослая ты, взрослая, мы помним. Просто убедиться хотим, что живешь нормально. И вообще на обстановку. Не волнуйся, Лизонька, я этих двоих приструню – доставать тебя не будут.
— Твоя мать намеревалась тебе центнер продуктов везти. Еле уговорил, чтобы весь магазин не скупала, – прошептал папа мне на ухо.
Но мама услышала.
— А кто-то порывался Лизе названивать каждый час, и требовать смс-отчетов. Кто это был, не подскажешь ли, дорогой? – сузила мама глаза, глядя на отца.
— Так, – бабушка хлопнула в ладоши, — давайте-ка в дом!
Первой вошла бабушка, и я суетливо начала вспоминать – все ли убрала. Дверь в ванную сломана, с ней уже ничего не сделать, но остальные следы «преступления» я подчистила – козлика спрятала в шкаф, на него накидала постельного белья, быстро приготовила перекус и завернула бутылку вина в газету, чтобы семья не подумала, что я стала алкоголичкой.
— У меня все хорошо, – частила я, идя следом за своими родственниками. — Диплом пишу, кулинарю помаленьку, козой занимаюсь. Не зря уехала. Вы не переживайте, здесь спокойно, криминала нет.
— Вот осмотримся – и успокоимся, – отрезал отец. — А то сердце не на месте. Жила дома, на всем готовом, а тут собралась, да усвистала – и не в другой район, а к черту на рога.
— Осматривайтесь, – махнула я рукой. — Я пока чай поставлю.
Я поставила чайник, полезла за чашками, и услышала мамин хмык. Выразительный такой. Я бы сказала – душераздирающий.
— Интересно, – пропела мама.
— Я бы сказала – забавно, – парировала бабушка.
— А я выражусь иначе, только вы уши закройте, – сердито высказался папа.
— Что? – испугалась я, повернувшись к родным.
Первым я увидела мамино лицо. В ее глазах – смешинки. Она чуть сморщила нос – всегда так делает, когда нервничает, и когда пытается смех сдержать. И, судя по подрагивающим губам, сейчас маме хотелось бы захохотать. Она кивнула вниз, на спинку стула, и я перевела туда глаза…
