– Я его избила, – рыдает Дуся, – хлыстом…
Вот это новости. Я, когда ей игрушку эту дарил, конечно, изрядно позабавился, но и представить себе не мог, чтобы…
– В смысле хлыстом? – на всякий случай переспрашиваю я. А то вдруг послышалось.
– В прямом! – восклицает Дуся. – Я затащила его в замок Совета чародеев, в пыточную. Нацепила на него ошейник покорности и… и отхлестала его! За то, что он с сыном сделал. А он обиделся.
Вот это да.
У меня слов нет, и чувства тоже куда-то подевались. Сижу и тупо пялюсь на предметницу эту разноглазую. На Терина Эрраде… ошейник покорности… а потом… потом… Это да…
И он с ней после этого всего лишь разводится. Убил бы – я бы понял.
– Ты, Дуся, пей… – практически шепчу я, а самому уже вино и не лезет.
– Валь, я не знаю, что мне теперь делать?! – восклицает Дуся, делая большой глоток из кружки.
И тут на меня накатывает. Я начинаю смеяться и сгибаюсь пополам, не в силах сдерживаться.
– Дуся…
И вот тут появляется моя дочь.
– Папа! – восклицает она. – Я только что видела Терина Эрраде, он…
– Что? – пытаюсь простонать я.
– Он разводится с Дусей и у него такой странный след на щеке…
Я уже практически рыдаю.
– Дуся, ты его еще и по морде…
– Папа, что случилось? – недоумевает Иоханна.
– Ханна, выйди, пожалуйста, – сдавленно проговариваю я, – не мешай. Умоляю.
Иоханна, вот послушная девочка, исчезает с поля зрения, а я, наконец, могу вылезти из-под стола. У Дуси вид на удивление несчастный.
– Что мне делать, Валь? – вопрошает она, а я понимаю, что сейчас опять под стол полезу, потому что сил нет видеть эту расстроенную физиономию и одновременно представлять себе Терина, вздрагивающего под ударами хлыста в руках его собственной супруги. Ужас. Просто ужас.
– Прости, Дусь, – тихо произношу я, – я думал, ты мой подарок в каких-то иных обстоятельствах употребишь.
– Валь!
– Не обижайся, дорогая, но я как представлю…
– Ну, Валь же!
– Хорошо. От меня ты что хочешь?
Дуся некоторое время обиженно сопит, а потом произносит:
– Я могу у тебя пожить? Некоторое время.
– Конечно! В чем вопрос?
– А Лин?
– Что Лин?
– Ему можно?
– Дусь, – недоумеваю я, – Лин – взрослый парень. Ему, если я не ошибаюсь, двадцать два, пусть он сам решает, где ему жить.
– И все-таки? – настаивает Дульсинея.
Задумываюсь ненадолго.
– Ладно, – говорю, – ему мы тоже место, конечно же, найдем.
А сам про себя проговариваю – но вряд ли ему здесь теперь понравится. При моих-то нововведениях. Ха!
Дульсинея
– Ну, так вели готовить, – распорядилась я.
Настроение мое заметно улучшилось, после того как я порыдала Вальдору в жилетку. Он один из тех немногих людей, перед которыми мне не стыдно сопли распускать. Да и вообще, Валь меня и не в таком состоянии видел. Некрасиво, конечно, с его стороны так ржать над моей бедой. Точнее, ржать над тем, что я сделала с Терином. Но, в общем-то, его понять можно. Я бы, наверно, тоже на его месте веселилась.
– Дусь, что готовить?
Кажется, Валь меня не понял.
– Покои для Лина и для меня готовить вели, – объяснила я. – Хрен Терину, а не Лин! Пусть сам теперь со своими тварями разбирается, чтоб они все передохли. А кстати, хорошая идея. Вот я сейчас сил наберусь и всех этих ушастых уничтожу. Испепелю к чертовой бабушке, и пусть этот завоеватель доморощенный раскошеливается на нормальных наемников, если ему так приспичило королевство Дафура к рукам прибрать!
– Дусь, это жестоко. Не трогай ты его тварюшек, пусть развлекается. Тем более, ему и так досталось.
