– Я буду писать, – обещал Иван. – Ты и не заметишь, как пролетит целый год. Это же не вечность, это всего лишь год. Закончу десятый класс и приеду в Москву поступать в институт. А ты уже будешь студенткой. Мы станем гулять по городу, пойдём в кафе, в ресторан, если захочешь! Ну не плачь же, не плачь.
Ваня целовал Люсины глаза, губы, холодные мокрые щёки. Он уже сам чуть не плакал.
– Потерпи, – шептал он. – Ещё немного, и мы всегда будем вместе, слышишь, всегда!
Всю ночь Люся не сомкнула глаз. Она и сама не знала, отчего так убивается. Переполняло ощущение пустоты, одиночества и полной безысходности. Наутро Люся села за учебники. Подготовка к экзаменам помогала немного отвлечься от бесконечной тоски.
В институт она всё-таки поступила, хотя с трудом.
Еле-еле набрала положенные баллы. Через месяц пришло письмо от Ивана. В него была вложена фотография с короткой надписью-росчерком «Ялта». Люся долго рассматривала любительский снимок, на котором уютно разместился улыбающийся Ваня. Его обнажённый торс лоснился от загара, нога упиралась в морской валун. И хотя фотокарточка была чёрно-белая, сразу становилось ясно, что небо на ней лазурно-голубое, море тёмно-чернильное, а Ванино тело шоколадно-бронзовое.
– Устроились мы хорошо, – сообщал Иван. – Я уже обошёл все чеховские места, видел школу, в которой буду учиться…
В тот же вечер Люся села писать ответ. Сочиняла его долго, старательно выбирая слова. Затронула и поступление в институт, и литературный вечер, на который ходила вместе с подругой, и сюжет нового фильма. Перечитывала, перечёркивала, начинала заново. Хотелось написать просто и коротко: «Ваня, приезжай скорее. Я очень скучаю. Я люблю тебя и думаю только о тебе». Но это звучало бы слишком примитивно и банально. К утру письмо было готово: переписано мелким аккуратным почерком и слегка сбрызнуто духами. Гору черновиков Люся порвала на мелкие кусочки, а запечатанный конверт отнесла на почту и собственноручно опустила в железный ящик, выкрашенный синей масляной краской.
Промелькнул остаток лета, наступила осень. Ответ от Вани не приходил. Люся не знала, что и предположить. Может быть, неизвестные злоумышленники перехватили любовное послание на полпути, и оно не добралось до адресата? Или Иван переехал в те места, где вообще не было почты? Или?.. О плохом думать не хотелось. Люся решилась на второе письмо. Оно было намного короче первого и почти всё состояло из вопросительных знаков: «Где ты? Как учишься? Что нового? Почему не пишешь?»
Ответа не последовало. В голову лезли самые ужасные фантазии: Иван умер, заболел неизлечимой болезнью, стал жертвой несчастного случая… Люся долго разрабатывала план спасательной операции: она поедет в Крым, разыщет пропавшего друга, поговорит с ним или хотя бы увидит место его гибели. Но прошло время, и почему-то стало понятно, что ничего ужасного не случилось. Незачем придумывать нелепые аварии, катастрофы и кораблекрушения. Всё казалось намного проще. Иван забыл её, променял на другую, предал. Обида сжимала горло неожиданными слезами. Люся закрывала дверь и подолгу сидела одна в полной темноте.
Понемногу она успокоилась, хотя по привычке всё ещё заглядывала в почтовый ящик, а проходя по Калининскому, тревожно оглядывалась, будто искала кого-то.
Пролетели два года. На радость родителям, у Люси появился ухажёр. Им оказался её однокурсник Митя, долговязый парень с добрыми водянистыми глазами.
