Весьма срочно. Информационная дипломатия - страница 2

А. А. Громыко также демонстрировал высокий уровень информационного анализа. В ту пору, когда он занимал пост посла СССР в США, пишет В. О. Печатнов, он «располагал доверенными источниками информации в ближайшем окружении президента, прекрасно ориентировался в политической обстановке США и оказался в состоянии давать точные оценки сложной предвыборной ситуации несмотря на подчас противоречивые указания из Москвы»5.

Собственно, примеров можно привести немало: многие советские и российские послы были умницами и асами информационно-аналитической работы.

Я успел поработать с четырьмя послами, и никто из них не пренебрегал информационной аналитикой. Андрей Михайлович Гуляев, к несчастью, ушел из жизни через полгода после моего первого приезда в Исламабад. Обстановка тогда была напряженная. Местные власти привечали чеченских экстремистов, с которыми заодно выступали афганские талибы, имевшие в Пакистане свою дипломатическую миссию. Исламисты критиковали контртеррористические действия российского руководства, посольству угрожали, обстановка была неспокойная. Гуляев постоянно встречался с государственными деятелями, политиками, в том числе c теми, кто совсем не симпатизировал нашей стране. Он понимал, что Центр нуждается в информации из первых рук. Не щадил себя, хотя богатырским здоровьем не отличался, болело сердце. Работал на износ, по-другому не скажешь.

Однажды мы столкнулись в коридоре посольства, и он спросил меня, как я себя чувствую. Я ответил, что отлично, а Гуляев грустно улыбнулся и сказал: «А я вот не очень…». Его вывела из себя встреча с Кази Ахмадом Хуссейном, завзятым радикалом, лидером одной из ведущих пакистанских религиозных партий «Джамаат-и-ислами» (входит в список организаций, запрещенных в России). Разговор шел на повышенных тонах. Кази, нарушив правила приличия (не говоря уже о дипломатической этике), разошелся, кричал на посла, так что этого деятеля пришлось выставить из посольства. Для посла это был, конечно, стресс. А спустя два или три дня Андрей Михайлович, несмотря на плохое самочувствие, поехал на похороны отца Первеза Мушаррафа – генерала, который захватил власть в Пакистане в октябре 1999 года. Не отказался ради интересов дела и необходимости точно информировать Центр о происходящих событиях. И на следующий день Гуляева не стало.

Блестящим аналитиком показал себя Эдуард Степанович Шевченко, сформировавший из дипломатов единую и слаженную команду единомышленников. Мы обсуждали все текущие события, спорили, устраивали мозговые штурмы. Это благоприятствовало свободному, творческому мышлению и позволяло поднять информационный анализ на высокий уровень.

Сергей Николаевич Песков мог не один час шлифовать донесения в Центр, делая их броскими, легко читаемыми и содержательными. Помню, с какой гордостью он показывал мне проект подготовленной им шифртелеграммы под названием «Пакистанская мозаика».

Андрей Сергеевич Будник отличался скрупулезностью и дотошностью, правда, упор делал в основном не на контакты за стенами посольства, а на обработку прессы.

Вполне логично, что при работе над книгой я использовал свой опыт, накопленный в ходе загранработы. А также опирался на опыт известных дипломатов, отечественных и зарубежных – в том числе Олега Гриневского, Андрея Громыко, Анатолия Добрынина, Юрия Дубинина, Жюля Камбона, Кикудзиро Исии, Джорджа Кеннана, Александры Коллонтай, Гарольда Никольсона и Эрнеста Сатоу