Весна 45-го года! - страница 16

– Самолет? – спросил я, – это интересно.

– А в городе что?

– Тихо, как на погосте, – ответил лейтенант, – ребята обшарили окрестности, одни трупы.

– Мы тут все закончили, сворачивай, – приказал, я лейтенанту, – проверьте, на ходу ли Виллис и найдите еще какой-нибудь транспорт. Поедем посмотрим, что там у вас за самолет на поле.

Транспорта нашлось предостаточно. В соседнем квартале, недалеко от железнодорожного вокзала, на запасных путях обнаружился целый эшелон немецкой техники, предназначенной для ремонта и переплавки. Часть из нее была повреждена, а часть, хоть и зияла в отдельных местах сквозными отверстиями от осколков, оказалась на ходу.

Старшина, поковырявшись в бронетранспортерах, выбрал один более-менее и, взяв некоторые запчасти с других, сумел завести его и выкатить на платформу.

– Молодцы гвардейцы! – произнес старшина, закрывая капот транспортера, – взрывать не стали и поломали аккуратно. Если разбираешься, то починить можно.

– Сколько горючки? – спросил я.

– Сольем из всех, как раз на бак наберем, – ответил старшина.

– Хорошо, – похвалил я его.

– Коршунов! Я с пластунами поеду гляну на самолет, который наш охотник разглядел, а вы тут на чеку будьте.

– Так точно! – ответил лейтенант.

Проехав через город, мы оказались на северной окраине. Дорога на выезде оказалась повреждена воронками от снарядов, и Черный, ведущий машину, сбавил скорость, чтобы их объехать.

– Вон, – указал Капитонов в направлении поля, привстав на заднем сидении.

– Вижу, – ответил я, – а еще я вижу, что здесь заминировано.

Я показал на флажки на обочине, и мы проехали чуть дальше.

Виллис остановился у кучи сложенных на обочине противопехотных мин и я, взяв ППШ, спрыгнул на землю.

– Здесь флажков нет, видимо, работали саперы, – показал я на кучу мин.

– Разрешите, я вперед, – обратился Капитонов.

Я махнул ему оружием, пропуская вперед, и двинулся за ним, по его следам.

– Немецкий десантный планер, – произнес лейтенант, когда мы подошли к самолету, – второй раз в жизни вижу такой.

– Осмотри его, но аккуратно, – приказал я, – может быть заминирован.

– Не первый день в разведке, товарищ майор, – ответил лейтенант.

Я прошел по борозде, которая осталась от посадки самолета, и вернулся назад. – Ну что?

– Следы свежие, – ответил лейтенант, – от немецких ботинок, человек пять. Внутри пусто.

– То-то, что свежие, – согласился я, – борозда влажная, а если бы сел к примеру, вчера, уже бы подсохла. Дождя-то не было.

– А это значит, что у нас по округе гуляют еще трое переодетых эсэсовцев.

– Ну, это если те жмурики из их числа, – предположил лейтенант.

– У них такие же набойки, – объяснил я свой ход мыслей, – сапоги наши, а набойки немецкие. Ничему фрицы не учатся на своих ошибках.

– Возвращаемся в город, – приказал я.

Когда мы вернулись на станцию, старшина как раз заканчивал заливать в бак транспортера последнюю порцию горючки, периодически ругая Михайлова, что бы тот не давал двигателю заглохнуть.

– Что-то не так с транспортером? – поинтересовался я.

– Зажигание барахлит, – объяснил старшина, – но километров двести сдюжит.

Я помахал профессору и лейтенанту Коршунову, чтобы они подошли к Виллису.

– Что это? – спросил я у профессора, открывая ящик с пробирками, который лежал на заднем сидении.

Профессор внимательно изучил содержимое.

– Это пробирки для проб, – ответил он, – или для химических анализов.

– Поясните, – попросил я, – для анализов чего?