– Да проку от ваших железок!
– Вы поймите, весь наш корпус раскидало по Аппору, а ваши солдаты единственные, кто сейчас могут начать штурм администрации. Кто же знал, что там могут серьёзные шишки заседать. Знали бы раньше, то удар бы направили именно сюда! А вышло все, так как вышло, но у нас должно получиться!
– Говоришь, ты, майор, конечно красиво. – начал Чак. – Но на деле как-то тухло получается. Пошли сломя голову Аппор штурмовать, так пинков под зад отхватили. Сколько наших сгинуло в эту ночь? Только я не могу два десятка своих ребят найти, кто погиб, кто пропал. А теперь надо штурмовать это проклятое здание.
– А ты, капитан, приказы полюбил обсуждать?
– Ни в коем случае, но давайте подойдём к штурму без глупостей. Я, как и вы намерен выполнить приказ, но если мы все погибнем, как мы его выполним?
– И, что ты предлагаешь? – скривив узкие губы, спросил майор.
– Мы начнём штурм, как и планировали, но как только танки выйдут на нужную позицию, тогда я со своей ротой ворвусь в здание с фланга. Пока остальные будут продолжать обстреливать фасад, мы попытаемся незаметно ворваться в администрацию, как только мы войдём на первый этаж, вы начнёте бить по второму и выше и выше. Пока они не замолкнут. Только не палите по долгу, по одному месту. А то нас же и перебьёте. Бейте только по очагам сопротивления и держите с нами связь, мы будим вас корректировать. И дайте нам время организоваться.
– Через полчаса должен начаться штурм. Не позже. Иначе я доложу Тарме и тебе придётся держать ответ перед ним.
Майор так же невозмутимо вышел из павильона.
Капитан Зит, понимал, что их рано или поздно заставят штурмовать, это серое невзрачное здание, тем более Март обещал медаль, а для Чака это имело большое значение. Он сидел за подбитым танком вместе с тремя другими солдатами, пошарив в кармане, Чак нашёл смятую и промокшую пачку сигарет. Дрожащими руками, он достал её и закурил поломанную папиросу. Из мрака вышел, какой-то крепкий мужик и присел рядом с Зитом, от него страшно несло потом, его рыжая борода смешалась с грязью и была похожа на сено, руки сбились в кровь, некоторые пальцы были замотаны кусками ткани. Это был уже знакомый Чаку боец из нулевого батальона. По его измятому лицу было видно, что в бою ему досталось хорошо. Рыжий громила ткнул пальцем в пачку сигарет и капитан протянул ему папиросу.
– Угощайся, собака рыжая. – разглядев нахлебника, буркнул Чак.
– Да ладно вам, может они вам больше не пригодятся.
– Борзый ты солдат, странно, что живой.
– Поэтому и живой, был бы тютей, прибили уж давно. Я по крайней мере баб не бью. А вам капитан стыдно должно быть, этой девке и так в жизни досталось, а вы с кулаками. – крепко затягиваясь после каждой фразы, говорил солдат, абсолютно забыв про субординацию.
– Сильно умный, такое тоже в армии не любят. Откуда ты такой взялся? Шибко правильный.
– Оттуда, откуда и все, вы, капитан обидеть меня пытаетесь? Не обидчивый я, не старайтесь, хотел бы ещё там, в лагере, вас пополам сломал бы, но не достойны вы, что бы из-за вас под трибунал идти. Страшно вам, наверно. Вот вы и выплёскиваете свой страх на слабых, на бабах, да на стариках. Слышал я, как вы избили старика в подвале. Это с виду вы кремень, а на деле такое же ссыкло, как и все желторотики.
– А ты значит не ссыкло? Смелый больно? Что ж смелость в бою не проявляешь? Или смелости только на грубость офицеру хватает? – Зит начинал злиться, и это отвлекало его от страха, что блуждал в его душе и грыз словно червь.
