Уже перед входом в дом меня вновь предупредили по телефону:
– Переступите порог – закройте глаза. Потом Вам их завяжут. Далее мы будем инструктировать аудиально…
Мне хоть «анально». Лишь бы сработало.
* * *
(Bebe Rexha – Don't Get Any Closer)
Он пришел вечером.
Кей Джей.
И оказался еще красивее, чем я помнила, чем видела на фото. Высокий, волосы будто присыпанные пеплом – некогда светло-русые, слегка сжелта. Глаза серые, цепкие до дрожи. Лицо такое, какое бывает у людей, прошедших огонь и воду. Этот человек однозначно ходил на свидание со смертью раз сто, не меньше. И привык к старухе с косой, к ее близкому тлетворному крылу, потому и перестал чего-либо бояться.
– Ты помогла мне. Зачем?
О, этот голос я запомнила. Чуть хриплый. Тысяча приказов в ту ночь – «пригнись», «бежим», «давай, поднимайся» – прямо романтика.
Я в кабинете Фредерика. Встречать здесь гостя казалось мне правильным. В кожаном кресле, с ногами, закинутыми на дубовый стол.
– Зачем? В качестве благодарности.
Молчание.
Кей Джей бегло окинул дорогой кабинет, книжный шкаф за моей спиной, стоящие за стеклом буфета бутылки с алкоголем. Фредерик редко потреблял спиртное, но прихвастнуть перед гостями любил. Чем я хуже?
– Я просто выполнял свою работу. За деньги.
Киллер даже посреди моего собственного дома выглядел опасным. Он будто носил с собой свой собственный невидимый упругий вихрь, заставляющий при взгляде в стальные глаза, поджать пальчики на ногах.
– Я просто отблагодарила тебя. По прихоти. Без денег.
И ни тебе «спасибо», ни капли признательности.
– Что я тебе должен?
Я покрутила в пальцах дорогую перьевую ручку.
– Чашку кофе?
Спустила со стола ноги; подалась вперед, прищурилась. Поняла еще до его ответа.
– Я уже вижу, что твою компанию на кофе ни за какие деньги не купить. Свое имя, собственно, не скажешь тоже. Тогда…
Я хотела сказать «свободен», но осеклась. Всему есть пределы.
– … больше не задерживаю.
А он не торопился уходить. Смотрел на меня внимательно, будто силился понять, что я за штучка такая. Обычная шлюха, крутившая и вертевшая старым пердуном за деньги? Ну, так думали многие, включая Хоскина.
– А ты странная…
Выдал не то заключение, не то вопрос.
– Странная, да, – я даже не стала его разубеждать. – Можешь умножить это…
– На три?
– Не ошибешься.
Мне нравилось наше общение. И еще ощущение человека, которому нечего терять, потому что ему совершенно ничего здесь не принадлежит – ни в этом городе, ни в этом мире. А если тебе нечего терять и совсем скоро уходить, общаться можно развязно. Именно так, как хочется. Душевно.
– Сообщи мне…
– Что?
– …если что-то понадобится.
Надо же, великая честь. Готов на ответную услугу, приятно.
– Ты мне уже отказал.
Кей Джей развернулся, собрался уходить. Всем видом показал «если понадобится что-то серьезное». Ну да, кофе со шлюхами не пьют. И руки им не пожимают – без проблем.
Десять секунд.
И его уже след простыл.
Этот мужик, как всегда, в своем репертуаре – лишней секунды в моей компании не пробудет.
А жаль. Он мне почему-то нравился.
* * *
Говоря о том, что мой старик был больным на всю голову, я не преувеличиваю. Он был. Именно больным и именно на всю голову. Конечно, в нем присутствовало хорошее и человечное – например, он мог спрашивать меня по сотне раз на дню: «Цыпленок, ты меня любишь?» И всегда получал один и тот же ответ: «Больше всех и с первого взгляда». Эти слова размягчали его душу, как томатный соус фрикадельки, после чего Фредерик цвел. Минут по пятнадцать кряду. Однако было в нем и другое – жестокость. Та самая, дурная и непредсказуемая, которая (как минимум) выливалась в ежевечерний просмотр фильмов ужасов, а как максимум…
