– Будем дальше работать! Будем искать решение! Но мне кажется, всем нам нужен хотя бы небольшой перерыв, – решила за всех главная радетельница науки, когда все чуть успокоились.
– Вам может показаться, что я много умного наговорила тут, – продолжала она. – Но всё это были вещи очевидные, многие из которых я почерпнула из сутр. На самом деле мне самой сейчас нелегко. Я чувствую, мне нужно обратиться за советом к своему учителю! Неужели мы настолько заблуждаемся в своих экспериментах, что нам уже выдали посланника… оттуда? То есть, он сам себя явил и сообщил внутренним. А мы как тюремщики, держащие в неволе своих подопечных и боящиеся занести сорняк в прекрасный огород.
Мы так утомились, что переваривали сказанное уже молча. Пора было отдыхать.
– Минжур, – обратилась Дарима уже ко мне одному, – мне сейчас надо уединиться в медитации на часок, поэтому я домой. – Она кивнула всем, беспомощно развела руками и вышла из зала.
Я встал, сделал три чашечки чая и поставил на стол. Мы тихонько пригубливали его, думая каждый о своём. Говорить больше не хотелось. Я посмотрел на ребят. Хоть в тексте я в основном и называю их «коллегами», все мы сильно сблизились за два десятилетия совместной работы. Мы были родственниками по духу, по общему, связавшему нас делу. И вот теперь наступил критический момент. Никто из нас не знал, как будет складываться далее деятельность нашего института. Всем лишь было ясно – причём, без всяких научных расчётов – что так как раньше уже точно не будет.
– Ну что же, – наконец, разбил я хрустальный сосуд тишины, выросший из ранних отражений сказанного сегодня, – оказывается, иногда и помолчать бывает полезно.
– Точно! – поддержал Штольм. – А мы всё: «карма то, карма сё». Так можно до того договориться, что покажется, что сидит себе некто и отвешивает сколько кому по штанам положено. Этому кулёк пряников, а этого и кнутиком можно немного по мягкому месту…
– У-у-у! – довольно прогудел Гелугвий. – Так это прямиком в институт Богоявления! К монархистам.
Мы со Штольмом засмеялись.
– Кстати, что-то они давно на связь не выходили, – заметил он.
– Последние события мимо них не пройдут, это уж не надейтесь! – провозгласил Гелугвий. – Опять мы вернулись к нашим баранам. У нас что ни разговор, всё об одном.
– Ну, так мы и работаем, чтобы постоянно к этому возвращаться, – сказал Штольм и подмигнул товарищу.
– К баранам? – хихикнул Гелугвий.
Я встал и протянул руку ребятам.
– Ох, – утомлённо промямлил я, – кто к баранам, а я, пожалуй, вернусь… к Дариме. Правда, она меня каждый день метафизически бьёт по голове сутрами. Но может, оно всё же лучше, чем «машинкой желаний»? – подмигнул я ребятам и направился к выходу. – Надеюсь, вы не поссоритесь тут без меня!
При моём появлении двери дома гостеприимно распахнулись. Впрочем, так же они поступают и при появлении любого другого человека. Гостям мы всегда рады.
Только я устало скинул обувь и собрался завалиться на мягкую лежанку, как в дальнем конце зала мои органы чувств уловили какое-то подозрительное копошение. Я пригляделся. Приглушённый свет выхватил из тьмы фигуру у моего письменного стола. Кто-то с хрустом и шелестом что-то ворошил там. Я потихоньку подкрался ближе. Ну, конечно, это не «кто-то». Это Дарима. Я осторожно заглянул ей через плечо.
– Научные достижения института изучаем на досуге? – издевательски процедил я. – Или это теперь называется «медитацией на часок»?
