– Это после того, как ты кричала несколько раз, что я – настоящее проклятье и хочу замучить тебя до смерти? – приоткрыл он один глаз.
– Я такого не… – смутилась она ещё больше, легла обратно и уткнулась ему в плечо, чтобы он не мог на неё смотреть, – не помню, чтобы я такое говорила…
Через несколько минут оказалось, что лежать ночью на крыше башни без магической защиты действительно холодно.
– А ты не можешь новый щит поставить?
– Пару минут, – прошептал чародей. – Я тоже не всемогущий.
Когда спина Келии уже заледенела, он заставил её приподняться, высвободил руку, и вернул щит, в этот раз произнеся заклинание и проделав магические жесты. Тонкая сеточка протянулась выпуклым куполом вокруг крыши, потом исчезла. Ветер тоже стих.
– Удивительно, – прошептала Келия оглядываясь.
Обычно она чувствовала присутствие чужой магии, оно ощущалось лёгкой примесью к естественным природным ароматам. Волшебство Мерона вплеталось в окружающий мир так искусно, что его не удавалось различить. Сам он пах свежестью, а его заклинания просто растворялись в пространстве.
– Как ты это делаешь?
– Боюсь, понадобиться несколько десятков лет, чтобы объяснить. Примерно столько ушло у меня.
Келия обижено надула губки, но решила не приставать с расспросами. В конце концов, чародейство – это, в самом деле, не просто. И если бы её саму спросили, как она говорит с растениями, она бы не смогла внятно объяснить.
Так что она просто вернулась на нагретое место. Которое уже успело остыть. Только мужское тело рядом оставалось по-прежнему горячим. Она перекинула через него ногу и улеглась сверху. Мерон болезненно поморщился.
– Тебе тяжело?
– Нет.
– Врать не надо, я знаю, что не пушинка.
Она попыталась соскользнуть, но он прижал её к себе.
– Ты совсем не тяжелая. Это всё щит.
– Что щит? Такое сложное заклинание?
– Сложно его удерживать, когда мысли заняты совсем другим.
– Аааа…
Под её ухом гулко отбивало ритм его сердце, её собственное билось ещё быстрее. Сбоку едва мерцали рыжие огоньки – свечи, которые ещё не успели прогореть и не потухли от ветра.
– Прости, что спрашиваю, – осторожно произнёс Мерон, поглаживая её спину. – Сколько продлится это твоё состояние?
– Пару недель. Но самыми тяжёлыми бывают только несколько дней.
Она ещё никому этого не говорила. Но признание далось естественно. И стало намного легче.
– И как же ты… неважно, это не моё дело…
– Когда жила в Харлиате, я уходила на несколько недель в лес. Если рядом никого нет, то переживать весну намного проще. А когда жила в замке, то запиралась в комнате и привязывала себя к кровати. Но сейчас… тут так много жителей, что я не уверена, чем бы это закончилось. Так что спасибо, что ты сейчас со мной.
– Как-то странно за такое благодарить.
Келия повернула голову, чмокнула его в середину груди и улеглась обратно.
– Хочу и благодарю.
– Почему ты просто не сказала Ронану, чтобы он отпустил тебя на время?
– Риг Ронан не знает… об этой моей особенности. Это не то, в чём хочется признаваться.
Мерон вздохнул.
– Прости.
– За что?
Он приподнял её голову и стал целовать, долго и страстно, облизывая её губы и втягивая их в рот. Пока в её голове не осталось ни одной связной мысли, а внизу живота вновь начало разгораться желание. И только тогда выпустил и ответил:
– Я зачаровал мёд, чтобы ты могла говорить только правду.
Фраза прозвучала донельзя неуместно и нелепо.
– Зачем?
