Чего ты играешь, если у тебя в кармане вошь повесилась с тоски? Иди вон! Делом для разнообразия займись!
Ах, дану не подобает?
А, понятно! Значит, просаживать жизнь в развлечениях – это ничего, это нормально. А вот поработать… ну хоть как – нет?
Как может поработать дан?
Служить! Тебе дан титул, чтобы ты служил отечеству, чего тут непонятного! Можешь служить в гвардии, можешь на флоте, можешь покровительствовать искусствам или науке, можешь…
Да много чего можешь.
Не делаешь?
Сам и виноват!
В чем-то дан Риккарди даже гордился собой, искренне считая, что тоже служит своему государству. Он избавляет его от гнусных паразитов.
Итак, купчая на дом…
Ему еще один дом не нужен, да и район хотя и неплохой, но слишком близко к реке, его старые кости такого не вынесут. А может, продать его?
Надо подумать…
Ох-х-х…
Дурнота накатила внезапно.
Шатнулись стены, надвинулся потолок.
– Что со мной?
Берто Риккарди показалось, что он произнес эти слова громко и вслух. Но это только показалось. На самом деле то был чуть слышный шепот.
– Что…
Яд, который использовала Мия, действовал медленно. Но впитывался хорошо, качественно… если бы сразу его выблевать – можно было бы спастись. Но не сейчас, когда уже прошло больше двух часов с момента первого приема.
Нет, уже не сейчас.
Сильно и жестоко забилось сердце.
Берто еще пытался идти, кричать, позвать кого-то…
Бесполезно.
Руки царапнули край стола. Бумага полетела… куда-то, и дан проводил ее последним гаснущим взглядом. А потом – потом уже ничего и не было.
* * *
Распорядок дня дана Риккарди подчинялся строгим правилам. Завтрак – в девять утра. Обед – в три часа дня. Ужин – в девять вечера.
Так не положено?
Ну и не кладите, главное, что дану так нравится, его все устраивает, и вообще! Его дом – его правила! Мия их преотлично знала.
А потому, когда было уже без десяти три, затеребила слугу:
– Чего дан-то не зовет?
– Ну, вот… в библиотеке он.
– Нельзя так! – Мия подозревала, что яд сработал, но все-таки? – Простынет все! Вкус утратит! Перестоит!
Слуга, имени которого Мия не знала… кажется, дядя говорил, но она попросту забыла от волнения, пожал плечами:
– Ну, вот… Дану лучше знать!
– Прокиснет! – топнула ногой Мия. – Остынет!
– Ну, вот…
Мия задумалась, знает ли слуга еще какие-то слова, кроме этих.
– Ты к дану сходишь?
– Ну…
– Проводи меня. Пусть на меня и гневается, если чего не так. – Мия решительно вытерла руки фартуком. И подумала, что кухарку бы за один этот фартук убить стоило. Такой засаленной тряпки у дядюшки во всем доме не найдешь. Даже если очень долго искать и копаться.
– Смотри, – пробурчал слуга. Но Мию повел к библиотеке, даже не задумавшись, чего это ее провожать надо? Это ж Мария, кухарка, она в этом доме больше двадцати лет проработала. И – провожать?
Зачем?
Нет, не подумал.
Мия сначала постучала, как положено. Потом поскреблась сильнее. Потом уже заколотила в дверь кулаком.
По счастью, дан Риккарди не запирался. Так, просто плотно прикрывал дверь. Да и от кого ему? Живет один, слуги вымуштрованы, лишний раз не побеспокоят…
Не в этот раз.
Мия (сейчас Мария) сделала шаг внутрь и завизжала так, что окна дрогнули. А, нет, это сквозняк. Он взметнул бумаги на столе, пошевелил волосы Берто Риккарди… того, что им некогда было.
Сейчас от дана осталась одна тленная оболочка. И она валялась рядом со столом.
Мия машинально отметила, что рот у трупа чистый. Правильно, есть куча ядов, которые видно именно по этому признаку. Или человека тошнит, или пена идет, или цвет рта меняется… этот не такой. Надо бы у дяди узнать, что он применил. А пока…
