– Верни шляпу! – потребовала миссис Лайтрейн.
Но беглец этого уже не слышал. Не успел он вернуть хозяйке и подхваченные им вещи… Вот так и летел: пальто шиворот-навыворот, перчатки – одна на стороне запада, другая у изголовья востока, и серый котелок вверх тормашками.
Ещё чуть южнее – и, возможно, Он свернул бы на верную дорогу. И она привела бы Его домой. Но в тот день Его поджидали буйные ветры. Окружили свирепым холодом и завыли печальнее стаи голодных волков.
– Бежать, значит, вздумал?! – задиристо пропел розовопёрый Сирокко, рождённый в жарких африканских пустынях.
– В той лавке мы бы его никогда не достали, – прошипел сизобородый Борей, сын бурного северного ветра. – Старуха расставила мощнейшие ловушки. Прошлой зимой я уже пробовал пробиться сквозь них, чтобы испытать судьбу, но пожалел об этом! Они пережевали меня похлеще коровы, что с утра до ночи мусолит свою жвачку.
– Гадость какая! – воскликнул порывистый Фён, который обожал дуть с гор в долину. – Дурак ты, брат, судьбу испытывать! Я б не полетел!
– Ты трус, Фён! – огрызнулся Борей. – А вот этот красавчик, глядите-ка, вылетел от старухи живым-невредимым!
– Как так вышло? – вздёрнул свои кудрявые рыжие брови песчаный Самум, шквалистый ветер Аравии.
– Да потому что Он ещё и не ветер вовсе! А непонятно кто! Он даже не левконотос[2] и не бриз[3]! Тьфу, позор! Ёж сильнее чихает, чем Он дует! – фыркнул Борей.
– Замолчите все! – остановил галдёж властитель полярных широт, белоглазый великан Близзард. – Да… Он, быть может, ещё сам не решил, каким ветром стать. Слишком молод. Слишком красив. И так нерешителен. Какой сезон ты дуешь, парень? – спросил он у юного ветра.
– Всё прошлое лето, – склонив голову, ответил Он.
– Лето… – задумчиво хмыкнул Близзард. – А я начинал с ноября. Давно это было. Люди тогда покрывали плечи львиными шкурами… а пещерные костры горели ярче любого огня в камине. Как зовут тебя, парень? – и древний буран прищурился.
– Я не знаю, – признался ветер. – Никто прежде меня об этом не спрашивал. Я что-то между бризом и зефиром, только легче, что ли…
– Вот потому ты так просто и преодолел все ловушки, – рассмеялся Близзард. – Ты сам не знаешь, что ты за ветер! А откуда им тогда знать?..
– Близзард! – прорычал Самум. – Давай развеем Его над землёй! Чего ты с ним церемонишься?!
– А мне кажется, Он должен узнать своё имя! – огрызнулся в ответ Близзард. – Порой из лёгкого летнего ветра может вырасти порядочный смерч, ураган, торнадо! Стоит лишь понять, во имя чего ты готов расти, парень. Или во имя кого!.. Есть у тебя своё привидение? – внезапно спросил Близзард.
– Кто? – растерялся ветер.
– Кто-кто! Привидение! – цыкнул фиолетовым языком Сирокко. – Друг то есть. У каждого нормального ветра есть своё привидение. И наоборот.
– О да! Вместе с привидением можно натворить много разных дел! – забавно закивал головой Фён. – А ещё привидения знают всякие интересности про людей. Потому что сами когда-то были людьми.
– Моё привидение наверняка сейчас скучает без меня, – нахмурился Борей. – Я сказал ему, что буду в замке Цепеша к началу декабря! И вот где я?.. А ведь мы хотели устроить туристам из Чикаго весёлый приём! Ох, навылись бы!
– Привидения нужны нам, чтобы вместе пугать людей? – переспросил Близзарда юный ветер.
– Не совсем… – прохрипел тот. – Людей пугать не обязательно. Они и так вечно чего-то боятся! Привидения – неприкаянные души, что скитаются по свету в поисках ответов, которые не получили при жизни, когда они ещё были людьми или животными. А когда эти ответы находят, их души успокаиваются, превращаются в сладкий пар и навсегда покидают землю…
