Волна нагрянет,
Её кручина
Швырнёт корабль страны родной.
Какая тянет
Нас пучина
И жертвы требует какой?
[30]Удивительно, сегодня Гульсум настроена на поэтический лад. Вот пришло на память стихотворение «Корабль» печального Дэрдменда, и погрузило её в философские и грустные размышления. Он тоже её любимый поэт. Дэрдменд – Закир Рамиев – учился в Стамбуле. Говорят, Тукай мечтал: «Хорошо бы однажды увидеть Стамбул». Близкая, братская страна, притягивавшая к себе многих образованных татар и давшая им кров. Протянуть ей руку помощи в трудную минуту – это достойный ответ. Хорошо, что они выехали немедля. Теперь надо успокоиться и немного отдохнуть.
Гульсум приоткрыла дверь каюты и услышала плач Марьям:
– Гульсум, а если мы там умрём?
– Кто тебе сказал, что мы едем умирать? Дружочек, мы должны помочь тем, кто умирает, разве не так?! Поэтому нас там очень ждут. Немедленно выкинь эти нехорошие мысли из своей красивой головки, ладно? – начала успокаивать Гульсум, по-матерински тепло обняв Марьям и нежно поглаживая её по волосам.
– Ах, Гульсум, Аллах дал тебе огромную силу воли. Ты удивительная, святая душа.
– То же самое я думаю о всех вас и восхищаюсь вами.
– Только ты так можешь сказать, дорогая Гульсум. Спасибо тебе.
– Марьям, хочешь, я почитаю тебе стихи Тукая?
Девушка кивнула, сняла очки, вытерла глаза и окунулась вместе с Гульсум в море поэзии. Марьям Якупова, приехавшая в северную столицу из Ташкента, из царства солнца и виноградников, была весьма романтичной натурой и сама немного писала стихи.
Любовь[31]
Не бывать цветам и травам, если дождик не пойдёт.
Что ж поэту делать, если вдохновенье не придёт?
Всем известно, что, знакомы с этой истиной простой,
Байрон, Лермонтов и Пушкин вдохновлялись красотой.
Ведь пока не искромсает сердца нам любви клинок,
Что такое наше сердце? – просто мускулов комок.
От зубов твоих слепящих я стихи свои зажёг.
Разве жемчугу морскому уступает жемчуг строк?
– Неужели Тукай – настолько влюблённый поэт, Гульсум?
– Слушай, все вопросы потом…
Если бы не было[32]
Кто будет дорожить тобой, милая, если не будет страстного сердца?
Кого будет нежить цветок, если не станет соловья?
Твой самый правдивый образ, знай: в сердце поэта;
Ты не увидишь себя истинную в зеркале, если нет его.
Не была бы оценена по достоинству возлюбленная Лейла,
Осталась бы просто девушкой, если бы рядом не было Меджнуна.
Я не приемлю, если у такой королевы красоты, как ты,
Не станет её рабом хоть один влюблённый поэт.
– Гульсум, это стихотворение посвящено тебе?
– Нет, Марьям. Но оно посвящено всем, у кого в сердце живёт любовь. По-моему, настоящая, великая поэзия такой и должна быть.
– Но Тукай даже не захотел встретиться с нами в Петербурге.
– Э-э, Марьям, в то время Тукай был серьёзно болен. У меня до сих пор сердце болит, когда вспоминаю те дни.
– Мне кажется, Гульсум, ты по-настоящему любишь его.
– Если не любить Тукая, то кто мы тогда, нация ли мы вообще?! Только вот никак не могу ему помочь. Лишь бы с ним ничего не случилось… Он словно рана на моём сердце…
– Ты поистине святой человек, милая Гульсум, – сказала Марьям. Теперь и в её сердце словно поселился божественный свет, похожий на любовь.
Эмоциональное состояние девушек в соседней каюте было схожим, словно они сегодня сговорились. Они тоже долго беседовали, незаметно разговор перешёл на дела сердечные. И теперь обе – и Марьям, и Рокия – блаженно плавали в объятиях этих волшебных волн.
