Больше всего места занимало зимнее пальто, его мне передала Маргарита Викторовна, еще в начале первого курса, когда про холод можно было не вспоминать.
– Смотри, хорошее ведь? – она встряхнула его с плечиков и протянула мне, – померяй, вдруг подойдет.
Я покорно согласилась, вариантов не много, я же не скажу, что такое пальто носила еще моя бабушка, и пахнет оно старым шкафом.
– Тебе так идет этот бутылочный цвет. Повернись, – она присела на корточки, – только подкоротить надо. Марина выше тебя, ты в нем путаться будешь. А так оно очень теплое, знаешь, какие здесь ветры дуют? Все равно, что нагишом идешь.
От силы я пару раз надела это пальто, оно было тяжелое, даже если у него оставить только рукава, я все равно бы в нем путалась. Но я же понимаю, что мне его дали с самыми лучшими намерениями, чтобы я зимой не ходила голая.
В санатории никого не было, меня сразу позвали в кабинет.
– Подними рукав, – медсестра готовила иголку, – сама то ребенка хочешь?
– Хочу, – я улыбнулась.
– А парень твой? вы не женаты? – она вколола иголку в вену.
– Тоже хочет, – я поморщилась от вида наливающейся крови, – пока нет.
– В понедельник приходи за результатом.
Вадим взял за руку, и мы спустились вниз. Санаторий находился на самом берегу моря, слышно было, как галька ударяется друг о друга.
– Ничего подождем, – Вадик открыл дверь, – нам, если что долго ждать. Хочешь чего-нибудь?
Хотелось, как улитке спрятаться в своем домике и не показывать голову, а просто побыть наедине со своим счастьем. Все равно, даже ожидание может быть приятным.
Нас встретил Тоша. Он любил всех, кто разрешает ему бегать на свободе, я была не против отпускать, не моя же собака. Пыльными подушками на лапах он испачкал мне юбку, начал тереться своей мордой чуть выше бедра. А вдруг что-нибудь почувствовал? Наша кошка, кстати, тоже что-то знала. Она стала прыгать на мой живот с разбегу, приятного мало, приходилось закрывать дверь в комнату, чтобы она не совершала свои набеги.
Это была не совсем наша кошка, точнее она сначала была совсем не наша. Однажды ночью я проснулась от того, что у меня над головой кто-то скребется. Я пролежала всю ночь, боясь шевельнуться, а утром спросила у Вадима:
– Ты слышал что-нибудь ночью?
– Слышал, мыши это были.
– Нужна кошка, – я поставила ноги повыше, – они запах почувствуют и убегут.
– Кошка – это не панацея.
– Панацея, давай я у соседей попрошу на один день, я видела у них котеночка.
Маргарита Викторовна и Марина любили кошек, но жило у них три собаки. Поэтому я пошла спрашивать разрешения о кошке на час.
– Можно от соседей кошку принести, мыши скребутся? – я подошла к Маргарите Викторовне, которая проверяла, скрепит ли дверь, или ей просто кажется, – до вечера.
– Возьми, только следи, чтобы собаки не сцапали, – дверь все-таки скрипела, – я тоже слышала мышей. Вадима надо попросить, чтобы смазал, у него же масло в машине есть?
Я пошла к соседям, у них совсем не было двора – сразу вход в дом. Я постучала.
– Простите, а у вас кошка же есть? Можно нам ее взять до вечера, у нас мыши.
Мужчина кивнул и сходил в дом за трехцветной кошечкой.
– А как ее зовут? – он протянул на одной руке кошечку.
– Никак не зовем, – я спрятала ее морду к себе в куртку.
Я бы не дала чужой девочке, которая с детства мечтала о кошке, своего кота, пусть даже и до вечера.
Назвали ее Маруся, брали к себе, если видели, что она гуляет, а если не гуляет, то звали: «Маруся! Маруся!», и она выбегала. Сначала я одна ходила за кормом – она была вечно голодной и накидывалась на корм каждый раз, потом стала ходить Маргарита Викторовна. В один из выходных дней она сказала:
