Ветра Пустоши. Книга 3. Возвращение - страница 33



– Все пусто!

Провозгласил, будто приговор, вылезший наружу из стальной утробы ржавой цистерны тщедушный, перепачканный мужчина.

– Отцепляй!

Приказала Дерека, хищно улыбнулась Терезу и ушла к траку Намама.

Терез повернулся к экипажу своего боевого трака, медленно переводя взгляд с одного на другого – мореход, как обычно, бессмысленно смотрел в одну точку, механик прижимал к себе жену и дочерей, коренастый крепыш делал вид, что происходящее его ни разу не волнует, воин, и механик с другого трака внимательно смотрели на юношу.

– Теперь у нас не осталось козыря – в следующий раз придется обходиться своими силами, оплошаем – сами знаете, что с нами будет. – Мужчины тяжело вздохнули, жена механика начала плакать, ее настроение передалось девочкам. – Но есть и хорошая новость – с цистерной мы бы в любом случае не дотянули до города на полночи, не хватило бы моторесурса двигателя, чтобы тянуть за собой эту дуру. А так у нас появился шанс доехать – теперь мы пойдем налегке, значит, двигатель будет меньше изнашиваться. Верно я говорю, а, механики?

Оба мужчины утвердительно закивали в ответ.

– Да, да, это хороший шанс для нас.

– Вот и славно, – кивнул юноша, – тогда выше нос и грузимся в трак!

На следующий день встало сразу четыре трака. Экипажи двух траков из клана Маргов отказались покорно принять участь ингредиентов для ужина, и сразу, забаррикадировавшись в траках, открыли огонь на поражение по воинам, направившимся в их сторону. Бой был недолгим – траки забросали бутылками с зажигательной смесью, спалив обороняющихся людей живьем. Но, то был первый тревожный звоночек Намаму – люди отчаялись, озлобились и выходят из подчинения. С этого дня публично было объявлено, что до полуночного города остались считанные дни пути – оставшихся траков и топлива хватит, чтобы добраться до него всем. Теперь отставших и сломавшихся никто не трогал, людям с семьями, но без вещей, разрешалось продолжить путь на других траках клана.

Вопрос с подчинением и дисциплиной удалось уладить на время. Но спустя еще четыре дня пути в клане полностью закончилась еда – запасы вяленого мяса были исчерпаны полностью, не осталось даже сушеных грибов и трав. Первыми начали страдать дети, которые постоянно плакали не унимаясь. Их настрой передавался матерям, которые безуспешно пытались их успокоить. Нервное и раздраженное состояние женщин, вымотанных тяжелой дорогой через Пустошь, и постоянным детским воем, передавалось мужчинам – в клане начали робко роптать. Прошел слух, что через три дня у клана исчерпаются запасы питьевой воды, тем более поводы к тому были – выдаваемую дневную порцию пресной воды сократили вдвое. Все винили во всем Намама, пока только робко и шепотом, собираясь небольшими группами возле ночных костров. Так всегда – во всем виноват лидер, а иначе и быть не может – взвалил на себя эту ношу, будь добр отвечай за любую мелочь. Выдался неурожайный год – виноват старший; допустил халатность ленивого работника – снова он за все в ответе, и даже когда у соседа жена умница, а своя дура дурой – все равно виноват старшой!

Ослепительно белое солнце жгло нещадно, в раскаленном душном траке, невозможно было находиться, все время хотелось выбраться наружу, вдохнуть полной грудью свежий воздух. Но здесь не было, ни той свежести воздуха, ни солоноватого привкуса на губах, как там, далеко позади, у кромки огромного моря, откуда люди ушли несколько недель назад. Здесь днем бушевали ураганные ветра, перенося тонны песка. Через узкие бойницы траков в этом песчаном аду едва можно было разобрать корму трака едущего впереди, всего в нескольких метрах. Терез зазевался, погруженный в свои мысли и не заметил вовремя, когда остановился трак, идущий впереди перед ним – на полном ходу он въехал своим тяжелым бронированным передним лобовым листом в облегченную корму, доверху груженную чужими пожитками. Трак резко замер, все удивленно уставились на Тереза.