Я на гребне волны… Мой ли шёлковый путь?
Кто мне скажет, где каменный остров?
Мой Буян12, где смогу отдохнуть,
Где «люблю» говорится так просто.
Я – волна за волной, я меняю моря,
Я учусь говорить с Аграфеной13.
Может, знает она – где же счастья земля?
И готова ль душа выйти с плена?
Где та ось, на которой смогу я найти,
Тот исток на краю Океана.
И смогу ли я мост из огней перейти?
И найду ли морей талисманы?
На путях, что ветвями изрезали дни,
Источая солёные воды!
А я мёда хочу! И забыться в тени,
У дубрав посреди небосвода.
Только серым туманы укрыли всех птиц,
Где тот Сокол, Орёл, где тот Ворон?!
Пусть помогут найти тайну всех небылиц,
Что скрывают пещеры, озёра.
В тех озёрах напиться бы, путь сократить,
Там и свет, что огнями сверкает,
По теченью реки… Мне б коня раздобыть,
У границ… Пусть в пути помогает.
Гамаюн14 правду знает… Покинула рай!
Птица млечных морей в мёртвом штиле.
Ей бы силы набраться, и с песней за край!
Не увязнуть бы ей в топком иле.
Я по тоненькой нитке… всё же жду кораблей,
Время тянет, удел мне готовит.
И не верю я в миф «Елисейских полей15»!
Посмотрю, когда жизнь остановит.
Ну, а если смогу, и счастливой мне быть!
Буду дальше – к Буяну морями.
А куда приведёт меня нить?
Алатырь16 то скрывает стихами. S…
Последняя битва при Ватерлоо
Смерть – осязаемая, тонкая, прозрачная,
Стояла одиноко в саду.
Предлагая, говорила так однозначно,
Не оставляя выбора: «Увидимся в Аду!
Да не бойся ты так! Это место для избранных,
Там тоже кофе пьют и тот же дым от сигарет!
Да, там не говорят на одном языке со львами и тиграми,
Но всё же виден в конце туннеля свет!
И поверь мне, я не такая холодная,
Я не хожу с косой. Я – не Зло!
Я прекрасна, как Елена первородная!
Я как последняя битва твоя при Ватерлоо.
Сто дней суеты и конец всем страданиям,
Я не та, кто рождает страх!
Но! не найти никаких заклинаний –
Что помогли бы тебе. Всё возвращается в прах.
Смерть… стояла в саду и с кем-то говорила,
И я подумала: «Ну, что ж …»
Но она другого в колесницу посадила,
А мне сказала: «Подождёшь…» S…
От проявленного – медленным течением,
К истоку необозримого стелется путь.
Время называет этот путь творением,
Мы – приключением,
Чтобы смогли нас помянуть.
Легче всего – делением, унынием обременённые,
Слепыми дорогами, исчезая в потоке дней.
Перекрёстками одиночества,
В прошлом давно казнённые,
Идти, умиляясь тяжестью цепей.
Хотелось и по highway, но просыпаясь снова в пробках,
Теряясь среди мебели старых домов.
Словно рояль – весь в пыли и нотных стопках,
Где звучала музыка октавами полутонов.
Здесь грезились успех, овации, аплодисменты,
Кружило голову десертное вино!
Так перекрёстками теряются мечта и острота момента –
Заброшенный рояль… на нём коробка “Домино”.
Теряется всё, что дано… и только тени,
Их видит Время иногда, налив себе горячий чай.
И наблюдая за игрой на сцене,
Нам говорит: «Ещё разок сыграй…» S…
В этой буре, в песках, всё теряя,
Ожидая ушедших дождей,
В тени мира, Жизнь отдыхая,
Обратилась негромко к ней:
– Что ж ты, девочка, ходишь по кругу?
Тратишь силу, готовясь к прыжку!
Нацепила, с испуга, кольчугу,
Нагоняешь на сердце тоску!
Хочешь, я помогу? Рядом встану,
Добрым делом тебе послужу.
Пока буря в песках, ураганы,
Одну притчу тебе расскажу:
Вон, летит Сокол Ясный над миром,
Очень редко спускается к нам.
Нет желанья прослыть здесь кумиром,
Но спустился он как-то к пескам.
Он сказал мне, – и даже с упрёком!
