Спустя несколько минут начался концерт – судя по всему тот, о котором говорила Джейн – надо было отдать моему навязавшемуся оппоненту должное, он оказался разносторонней личностью: похоже, он не только кое-что понимает в науке, но и довольно неплохо поет. Решив получить хоть какое-то удовольствие от навязанного мне вечера в клубе, я купила нам с Джейн выпить и, расслабившись (насколько это возможно), расположилась за столиком, слушая песни группы. Я не спросила названия, но с некоторым трудом на барабане можно было прочитать стилизованную под древность надпись на гэльском, переводившуюся как «Древо друида». Боже, как пафосно! К тому же рисунок на том же барабане – по-видимому символ группы – вызывал недвусмысленные ассоциации: два желудя с приподнятым дубовым листом И ведь люди это смотрят и слушают. Слушают… Тем временем я незаметно для себя прислушалась к пению и музыке.
Раньше мне не доводилось слышать ничего подобного. Я еще не могла понять понравилось мне или нет, но это явно было что-то необычное, с трудом относящееся к какому-либо определенному стилю. Что-то тягучее, чувственное, полное первобытной силы, но облаченное в цивилизованные одежды пианинной музыки. А голос…
– Нравится как поет Дэниел?
Вопрос подруги вывел меня из легкого транса:
– А?
– Спрашиваю, нравится как поет Дэниел? Впрочем, можешь не отвечать. Понятно и так, – улыбнулась она.
«Понятно и так» снова вывело меня из только-только наладившегося относительного душевного равновесия: терпеть не могу, когда за меня читают мысли, которых у меня нет, да еще и ехидничают. Но послать Джейн куда подальше я не могла – она ведь не знала, что ее друг и соавтор будет таким позером, вполне возможно, что с ней он другой.
– Пойдем танцевать, – предложила я.
Джейн согласилась, удивляясь моему желанию. Мы вышли на танцпол и я как умела дергала в такт руками и поворачивалась то к Джейн, то к сцене. И в один из таких моментов я заметила как вокалист, глядя исподлобья в мою сторону, изображает мерзкий оскал, который явно считал соблазнительным. И тут у меня возникла идиотская мысль, вспыхнувшая как молния, за долю секунды, и почему-то я повиновалась внезапному порыву: резко повернувшись к Джейн, я схватила ее за плечи и, обняв, поцеловала ее в губы. С языком. Долгим поцелуем. Сама не понимая зачем. Я буквально затылком чувствовала, что мистер женоненавистник все видит и этот взгляд обжигал и выводил из себя. Ну я вам покажу, мистер Фордж, как женщины не могут обходиться без мужчин. Что вы скажете, когда увидите, что флиртовали с лесбиянкой?
– Джинджер… что с тобой? – спросила растерянная Джейн, – мы с тобой дружим очень давно, но… я не предполагала… извини, я, кажется, вспомнила, что должна позвонить родителям, что они скажут, если я останусь здесь допоздна?
Джейн быстрым шагом двинулась к выходу из клуба. Ну кого она хотела обмануть? Мы общаемся давно, ходим друг к другу в гости, и я прекрасно знала, что она живет отдельно. Кажется, я сильно ее напугала, так, что она даже не смогла придумать что-то более или менее правдоподобное. Какая же я тварь – так использовать лучшую подругу ради какого-то тщеславия! Однако сделанного не вернуть, завтра придется звонить ей и объясняться.
Растерянно оглядываясь по сторонам в поисках Джейн – все еще надеясь догнать ее и попросить прощения – я поймала на себе взгляд Мистера Самоуверенность. Прекрасно: хотела подколоть его мужское самолюбие, а подколола сама себя. Нужно срочно покинуть клуб, пока надо мной еще кто-нибудь не посмеялся.
