– Поэтому он решил… – Шилан остановился, в комнату вошла служанка.
– Я только вчера прибыла в столицу, – перевела разговор Лин гуифей, – со дня на день весь вангон ожидает прибытия ванхоу29. У давана столько дел, о нем нужно позаботится. Как тебе чай?
Она подлила сыну в чашку чая, налила себе.
– Действительно, хороший чай, – кивнул он.
– Поставь здесь, – обратилась Лин гуифей к служанке, всё еще стоявшей в дверях и державшей поднос с лакомствами.
Служанка прошла к столу, поставила на край стола тарелки с печеньями. Лин гуифей начала расхваливать угощения, предлагая их сыну, уговаривая съесть как можно больше.
– Соберите корзину, пусть возьмёт с собой, – сказала она служанке, – ты совсем исхудал, – Лин гуифей протянула пирожное Шилану, – вот, попробуй это.
Тот поблагодарил, попробовал.
– Ступай, – распорядилась Лин гуифей, – собери две корзины, пусть твои солдаты тоже полакомятся.
– Благодарю, муфей, – кивнул Шилан.
Служанка вышла.
– Еще, – продолжила Лин гуифей, – кроме метала и ножей, в Иншань делают бумагу…
– Об этом я тоже слышал, но бумаги не видел. Поэтому он хочет не только вернуть территорию, которую захватили вэйцы. Но и вторгнутся в Иншань?
– Да, будь осторожен, – кивнула она. – Я знаю, ты пытаешься найти след шушу, но сейчас не время. Даван против… поисков.
– Я никогда не мог понять, почему, – кивнул Шилан, – возможно он замешан в этом?
– Ш-ш-ш, – шикнула Лин гуифей.
– Мутин, после гибели футина лишь шушу искал виновников… теперь и эта ниточка потеряна…
– Потерпи, – Лин гуифей взяла сына за руку, – пообещай, что не будешь совершать опрометчивых поступков.
– Но, – зашептал Шилан, – чем дальше мы тянем, тем меньше шансов найти правду. Я уже вырос…
– Ты еще совсем юн, поклянись, – потребовала Лин гуифей, – что не пойдешь против давана.
– Я обещаю, – вздохнул Шилан, – что не буду действовать сейчас, но если я узнаю, что он каким-либо образом причастен…
– Шилан, – Лин гуифей остановила его, заговорила по-вэйски, – я давно хотела тебе рассказать… То, что тогда случилось в деревне, нападение нэймэнов…
– Я знаю, – кивнул он, – это были люди, посланные кем-то из врагов футина, переодетые в одежду нэймэнов.
– Не только это, – Лин гуифей склонилась к уху сына, зашептала, – я тебе должна была давно сказать об этом, но ты был совсем мал. Теперь я могу тебе всё рассказать… Ты не мой родной сын…
– Что? – он отпрянул.
Лин гуифей вздохнула.
– Я нашла тебя одного, на окраине деревни, я знала твоих родителей…
– Что с ними стало?
– В ту ночь, когда на деревню напали и всех жителей убили… твои родители спрятали тебя в бочке, прикрыли ветками… ты не помнишь… Я нашла тебя, плачущего, одного, родители и охрана лежали рядом, мертвые…
Шилан опустил глаза, обдумывал сказанное Лин гуифей.
– Тебе было два года… я потеряла своего новорождённого сына в той резне… я вырастила тебя как своего родного, всегда относилась к тебе как к своей гужоу30, но… ты не мой сын…
Шилан помолчал, обдумывая сказанное.
– Вы моя мутин и всегда ею останетесь, – он взял её за руку, – хорошо, что вы мне это только сейчас рассказали. Будучи ребенком, я мог проговориться…
– Теперь ты знаешь, что я не твоя родная мутин…
– Вы всегда были мне родной и останетесь родной… Я никогда не оставлю вас, не отрекусь… Вы меня вырастили.
– Но твой футин… вернее мой муж… ты всё это время пытаешься найти какие-то зацепки, но мой муж не был твоим футином…
