– Какие имена вы передали Юй дажену? – спросил Шилан.
– Как я могу помнить… прошло столько времени. Жоу гуафу передала мне список имен и я, в свою очередь, передал их Юй дажену.
– У вас есть письменные подтверждения того, что вы были наняты Юй даженом, или какие-либо другие доказательства связи с ним? Или еще что-то?
– Нет, конечно.
– Как он нанял вас?
– Он и не нанял… У моего родственника были проблемы с законом и Юй дажен, в обмен на услугу по его освобождению, предложил мне заняться этим делом. Я обычный торговец…
– Проблемы с законом, которые Юй дажен с лёгкостью решил? Обычный дуча?
– Да, – кивнул Ся Либей.
– Что еще вы передали ему?
– Больше ничего… Жоу гуафу?
– Вы интересуетесь её судьбой, но не своей? Её отправят в сымиао. Кто она, кстати? Как она связана с этим делом? – спросил Шилан.
– Жоу гуафу, – Ся Либей скривился, – «черная вдова», нередко помогала мне в делах… когда мне нужно было организовать сделку с несговорчивым… торговцем… или земледельцами, не идущими на уступки… она была довольно талантлива в деле…
– Соблазнения? – усмехнулся Шилан.
– Да, и то, что ей удалось достигнуть успеха с вами…
– Успеха, – Шилан усмехнулся, – мне просто надоело наблюдать за всеми вашими попытками слежки и внедрения в число моих людей лазутчиков. Я решил допустить её и посмотреть, кто за всем этим стоит.
– Теперь у вас есть ответ…
– Ничего у меня нет, – покачал головой Шилан, – какая-то сошка. Которую, скорее всего, давно устранили.
Шилан кивнул охраннику, отдал приказ:
– Свяжите его, отвезите в укромное место, чтобы он не заподозрил куда его везут… и…
Шилан посмотрел на Ся Либея, тот с обреченным видом стоял в углу камеры, готовый услышать последние слова перед смертью.
– И отпустите.
Ся Либей ошарашено взглянул на Шилана: он не верил своим ушам – его отпускают? Как такое возможно?
– Слушаюсь, – кивнул хэйдзявей.
– Вы меня просто так отпустите? – переспросил у Шилана Ся Либей.
– Почему бы и нет? Или у вас есть еще что-то, что вы могли бы мне рассказать?
– Э… нет.
– Вам следовало сразу во всём признаться, сэкономили бы мне время и себе здоровье, и не сидели бы здесь, в этой камере целых шесть месяцев.
– Но… я могу… я могу вам навредить… я могу пойти в магистрат и…
– Что? – Шилан презрительно поджал губы. – Ничего вы не можете… Вы не можете обмолвится, что были в заточении все эти шесть месяцев, потому что возникнут вопросы, а что привело к этому заточению? Я не побоюсь сообщить, что был похищен и, возможно, была угроза моей жизни… Вы посягнули на жизнь ванзы… о чём вы вообще думали? Это было так… очевидно. Охрану я специально отослал, чтобы вам и вашим людям было легче схватить меня. Кроме того, теперь вы даже не посмеете вернутся в столицу. Эти люди убирают любые хвосты, обрезают любые ниточки, которые могли бы привести к ним, скомпрометировать их. Они никогда не действуют напрямую, и я на вашем месте поостерегся бы сообщать о том, что вы еще живы, или возвращаться в Аньян. Вы теперь можете только скрываться. Люди, которые вас наняли, в течение более чем пятнадцати лет пытаются скрыть следы убийства… Те поминальные таблички… – Шилан замолчал, внимательно посмотрел на Ся Либея, – Впрочем вы и сами наверное догадались. То, что вы смогли сохранить разум после месяцев заточения в одиночной камере – уже говорит о том, что вы достаточно разумный и сильный человек. Кстати, как вы умудрились…?
