– А ничего с этим сделать нельзя? – не очень уверенно поинтересовалась Герда.
– К сожалению, это очень долгая возня. Да и соли у нас кот наплакал.
– При чем здесь кот? Ты не перегрелся? – Герда изобразила на личике недоумение.
– Ты очень хорошо говоришь по-русски. Практически идеально. Странно, что не знаешь пословиц.
– А-а-а, поняла. Хорошо. И продолжай обращаться ко мне – «госпожа». Мне понравилось, – эстонка элегантным движением своего копьеца приколола здоровенного жука и, круто развернувшись, пошла по тропинке.
– А личико не треснет? Буржуйка… – буркнул я ей вслед.
– Холоп. Ты меня что, по лицу бить собрался? Так я тебе… – Герда не оборачиваясь показала ручкой, что она со мной сделает.
– Ага, я понял, понял. Кадык вырвешь. Вообще, «личико не треснет» – это идиоматическое выражение в русском языке, обозначающее чрезмерное, нереальное требование. Проще сказать, дурацкое.
– Ты меня еще и дурой назвал? Тогда ты ишак карабаховский… – эстонка обернулась и зачем-то показала мне язык.
Тьфу ты, первый класс вторая четверть. Сущее детство. Стоп… а она очень интересно выразилась. Ох и непростая биография у этой эстонской русалки.
– Карабахский. Ишак карабахский. Так надо говорить. А это выражение где ты слышала?
– В одном интересном месте. Почему по сторонам не смотришь? Кто меня охранять будет? Безнадежный ты. Учить тебя и учить.
Я бросил бесполезные препирания и обратил свое внимание на полянку, на которой паслись козы:
– Подожди, учительница, давай глянем, что они там копытили.
При ближайшем рассмотрении у подножия скалы обнаружилась приличная впадина, вся изрытая копытами. Да и сама скала со стороны ямы была испещрена ямками. Я присмотрелся, лизнув палец, потер камень и попробовал на вкус.
– Соль. Это самая настоящая соль. Только не такая соль, как в супермаркетах, а природная. Видишь, кристаллики в камне. На ствол и давай мне свое копье, я попробую наковырять немного.
В итоге добычей стало около полукилограмма бурой субстанции. Она отчаянно скрипела на зубах, но все-таки была самой настоящей солью.
– Ты присутствуешь при историческом моменте, – немного дурачась, заявил я эстонке. – Новая Земля раскрыла свои природные недра для первых поселенцев. И недалек тот день…
– Идем. Хвалить тебя пока не за что, – прервала меня Герда, состроив скептическую рожицу. – Пока эта щебенка совсем не похожа на соль. Станет похоже, я еще подумаю.
– Нет в тебе романтики…
– Все во мне есть, только разглядеть надо.
Пошли дальше. Двигаться стало гораздо труднее, колючие кусты заплели все пространство между деревьями, и скоро на наших ногах живого места не осталось. В воздухе носилось, попутно оседая на потных лицах, великое множество паутины, что добавляло неприятных ощущений и здорово раздражало. Местность, к счастью, оказалась не особо пересеченной, хотя довольно часто встречались отдельные валуны и целые группы небольших скал.
В познавательных целях я взобрался на довольно высокую, отдельно стоящую скалу и попытался рассмотреть плато. Может, что высмотреть получится, а то идем наобум.
– Что тут у нас… – мне не давал покоя сон, который я видел еще на Земле. Все пока совпало, пейзажи, даже горная гряда, а вот пещеры пока не наблюдалось. Ящики там еще вполне явственно просматривались. Маркированные на готической латыни… Стоп! А это что?
Почти возле самого начала неприступной горной стены деревья как бы наползали на скалы, а на ней… Высечено, что ли?.. Или ветерок так побаловался? Да нет – слишком правильные, плавные линии, очень отличающиеся от общего фона. Очень интересно…
