За белый снег, за белый шелк знамен,
Не все ль равно – и до конца времен
Всегда нам полувремени не хватит.
Теперь прощай. Октябрьские дожди —
Не лучшие свидетели беседы,
И этот вот надолго зарядил,
Дай Бог, чтоб завтра кончился к рассвету,
А в вышине – все, что нас так влекло
До слова, до начала мира – воды.
И ангелы ложатся на крыло
Там, в небе, уходя от непогоды.
1979
Апокриф шестого дня
«…это первая жена Адама, Лилит.
Берегись коснуться ее косы».
Гете, Фауст
Все с тем же вызовом: ценою жизни – ночь?
она одна —
здесь – и в верховьях Нила
здесь – и в полях Иалу —
тьма от дня
не тьма от тьмы в начале отделилась
так вот о тьме:
не ошибешься, дочь
отдав в рабы
и сына в Рим, на милость
врагу, которого ты не сманила
как не прельстила, думаешь, меня —
нет, отчего ж?
точнее опиши
ты продолжаешь опыты, царица,
с отрав для тела к ядам для души —
посильный путь,
чему тут удивляться
но не скупись, иль нам не сговориться
а будет жаль —
что мне за жизнь цепляться
Клеопатра:
Если ночь одна, то моя ль вина —
мало ль я их видала, ночей!
Свет тебе не мил – подойди, прими
дар из рук – отраду очей
из чужой земли раскаленных плит,
и какую ни тронь – огонь
что в ночи разлит, ночь в тебе болит
ты сестра моя по Лилит
…и глаза утонули в зрачках – далась
тебе мука – теней длинней.
Соглашайся же: меняю на власть
над тем, что смерти сильней.
Иль подарок мал? что даю сама —
тверже стали, звонче монет
после – хоть сума, но сводить с ума —
перешло от нее ко мне.
От крыла ее до крыла ее
тьма нежнее и дольше рек
свят, силен иль бос, кто коснулся кос —
затоскует по ней навек
и петлею крепче горло стянуть
не сумел бы – она ж чиста
все пропало, и будет его тянуть
как убийцу на те места
где убил – и прочь – так и канет в ночь
но на ночь и на смерть – навек
на него сошла от ее крыла
тьма – нежнее и дольше рек.
Уж таким не жить, на судьбе лежит
свист клинка да погони храп —
так и тем троим – по снегам твоим
наши тайны разнес арап.
Так вот о чем ты. И огонь палящий —
всего соблазн?
ты шутишь, госпожа!
Всех ласк твоих и губ им было слаще —
им, всем троим —
предчувствие ножа
к тому ж, дороже ценится душа,
ведь ты по душу?
Чаровница душ,
что проку в лишней? вечная ошибка.
Того гляди чужую не добудешь,
а верной не дочтешься —
и кому ж,
и знать, как не тебе:
ведь ты не будешь
мне лгать,
что перепутал летописец,
что не твоей рукою предан муж,
другой не помогла ее улыбка
и изменили чары
и всерьез
пришлось решать, что легче:
утопиться
довериться ли стали
или яд
ей предпочесть – я с выбором согласна
а ты его проверила,
напрасно
не тратя вздохов, времени и слез.
Шутка ли смерть! и чтоб не ошибиться,
пришлось их все пересмотреть подряд
что было б сложно для меня —
царице
земель Та-Кем, Изиде во плоти
достаточно приопустить ресницы,
повелевая в древние темницы
доверенному евнуху войти.
Он выберет легчайшую —
легка ли
легчайшая?
так если верить байкам
знакомца старого козла силена —
ты зависти достойна —
а ему
я склонна верить: все ж он бог
иль вроде
того
и если нынче не в почете
родство с ему подобными —
тому
не он виною —
времени и тлена,
забвенья, на худой конец,
уйти
не так-то просто. Сколькие искали
тайн вечной жизни,
есть она – бог весть.
О прочих же —
из нас двоих пристали
вопросы мне лишь
(здесь уместна лесть,
которой не чурался и сатир)
Порфирородная!
почти Латона —
непомнимая матерь Аполлона стара —
ты тоже солнце родила для трона!
(…дороги солнца, как и все прочие тогда, вели в Рим)
Но повтори имя… да что я – имя!
