Видение - страница 22

– Самостоятельно не отдерёшь, он уже застыл. И по какой такой это, скажи на милость, причине ты не замёрзнешь, а я…

– Тебя отсюда тем же способом, что и с утра, выставить? – закатив глаза, протянула Лиля.

Нахмурившись и проворчав что-то нечленораздельное, Саша решительно отбросил пиджак и уселся в кресло. Тем не менее, по его содрогнувшемуся телу было видно, что остаться он намерен из одного лишь принципа и что со стороны этот поступок никогда в жизни не одобрил бы.

– Не сочти я необходимым удалиться, ты бы меня и с места не сдвинула, – повторил парень уже громче, поняв, что с первого раза его слова не расслышали.

Взглянув на гору мышц, очевидно, долго и упорно наращиваемых в тренировочных залах, девушка ухмыльнулась и напевным голоском уточнила:

– И какая награда меня ожидает, если я смогу оторвать твои орехи от кресла?

– А чего бы ты, собственно, пожелала? – мигом отозвался парень.

– Хм… Ты прокукарекаешь на крыше весь репертуар Васьки Галимого и оставишь меня в покое минимум до десяти утра.

Юноша скептически отнёсся к такого рода условиям, но не принять их попросту не мог. К тому же, он был твёрдо убеждён в своей непоколебимости.

– Увы, лишь до семи. В полдесятого мы уже должны будем позавтракать и приготовиться к отъезду.

– Так и быть, по рукам.

– Ну, а что же, если госпожа Виктория окажется благосклонна ко мне?

– У нас говорят: лишняя баба – помеха успеху.

– Я о победе…

– А. Не парься, этого не случится. Хотя мне интересно, за что ты готов грызться с учениками.

– За излишнюю самонадеянность и проявление неуважения к учителю, будешь обязана неделю внимать моим лекциям без единого зевка и показывать своё истинное отношение ко всему, что я тебе говорю.

– Сам себе противоречишь. Но, лады, договор в силе.

– И, что немаловажно, принят в первом же чтении. На руки плевать будем?

– А в рожу можно?

– Крайне не рекомендую.

Послав Сашу с его бесперспективными предложениями туда, куда Макар телят не гонял, девушка объявила о начале «битвы ума и копыт».

– Дерзай, – только и вздохнул юноша.

– Да долго ли, – многозначительно промолвила Лиля и заглянула в тот же ящик будуарного столика, в котором не так давно обнаружился клей. Теперь её интересовал другой предмет, не менее предыдущего удививший её своим нахождением в столике родившей её женщины. На портрете она казалась куда менее затейливой и куда более женственной, чем, очевидно, являлась на самом деле.

– Если ты надеешься меня им спугнуть, – заметил Саша, равнодушно глядя на перочинный нож со странным узором на лезвии, – то можешь отметать этот план уже сейчас.

– А он не для того, – загадочно улыбнулась девушка и вышла из комнаты.

С хлопком двери наступила тишина. Вообще, по всем канонам ей положено было бы быть зловещей… Однако фантазия молодого учителя на поверку оказалась весьма ограниченной. Юноша, имея немалый опыт в общении с противоположным полом, считал вполне закономерным наличие в женских сумках и шкафах самых неожиданных предметов и склонен был думать, что ученица решила просто припугнуть его неизвестностью. Вполне вероятно, она возомнила, что он пойдёт за ней следом, заинтригованный, и рассчитывает поймать его на любопытстве. Или хочет, чтобы он по истощении запасов терпения спустился в конце концов к ней, устав ждать.

Прошло несколько минут, прежде чем до ушей Саши донёсся первый звук. Кто-то на ходу прокашлялся и приглушённо припомнил юную хозяйку дома по матери.