Видение - страница 26

– Иными словами, нисколько не изменила себе и вновь предавалась совершенно бесполезному занятию, – вздохнул парень и тоже отправился досматривать сон про Орлеанскую деву на коньках, внезапно завопившую «Impossible… Believe me!».

Возобновить пение в караоке Максим Алексеевич не рискнул. Состроив грустную мину, он поплёлся в библиотеку: его чаяния метнулись к мысли о поиске хорошей книги. Однако мужчина даже не подозревал, как оперативно нынче исполняются его желания. Не успел он показаться из-за дверного полотна, увесистый томик похабного содержания известил его о том, насколько уверенно и продуманно вела оборону довольно пожилая и давно уже одинокая горничная. По сути, она являлась единственным в доме человеком, помимо самого хозяина, кто прекрасно знал расположение каждого динамика и понимал, что во время подобных выступлений возможность выспаться появлялась лишь в храме науки сия дома, где не было установлено ни одного злосчастного устройства. Во избежание нарушения святости памяти этого места, куда они с братом частенько убегали прятаться от прислуги и родителей и где их всегда избегали искать, мужчина не позволил притрагиваться ни к стенам, ни к потолку помещения даже для установления дымовых датчиков.

Глядя на женщину, чьи щёки становились всё пунцовее пропорционально тому, как спадала сонливость с глаз, Максим Алексеевич задал всего один вопрос.

– Советуете?

Периферийным зрением заметив, что он кивнул на издание в своих руках, – поглядеть на него прямо у неё не хватило бы духу – горничная прохрипела:

– Да.

Пожав плечами, мужчина пожелал ей добрых снов и удалился к себе.

К восьми часам дверь в комнату Лили распахнулась, и на пороге её появился уже одетый юноша, которому так и не удалось снова заснуть.

– Ты не мог отложить свои поползновения на попозже? – буркнула, зажмурившись от внезапного включения света, девушка.

– Я и так решил не будить тебя на тренировку. К тому же, знаешь ли, существуют страшные слова «работа» и «обязанность». Тебя они, в сущности, пугать не должны, но, согласно некоторым претендующим на достоверность поверьям, люди выполняют некоторые обязательства, чтобы зарабатывать себе на жизнь и на репутацию человека слова. Или чтобы просто не смущать честной люд излишне праздным образом жизни.

– Обхохочешься. Сейчас прям упаду…

Послышался глухой стук об пол. За ним мгновенно последовали и грязные ругательства, и весёлый звонкий смех.

– К чему же демонстрировать, я бы и без того охотно тебе поверил, – выдавил Саша, подавая ученице руку.

Лиля взглянула на него исподлобья и изобразила милейшую улыбку, на какую только была способна. Секунда – и перекошенное лицо юноши оказалось на уровне её собственного. Напрасно тот расхохотался, не сойдя с ковра.

– Впредь буду предусмотрительнее.

Саша и сам до конца не мог понять, обещанием были его слова или же угрозой. Но, так или иначе, девушка не восприняла их всерьёз и отправилась одеваться. Это не заняло много времени: куда больше ушло на выбор обуви. Парень был выше неё на две головы. Маленькой она казаться не хотела, но и на высокие каблуки вставала всего раз в жизни. Предание о том случае по сей день с благоговейным ужасом повествуют всем новичкам в обувном магазине. Три свалившихся друг на друга стеллажа, декоративные карниз и шторы, некогда сокрывшие от суда людского зияющую в стене дыру в подсобку, парочка дамочек, слишком озабоченная выбором между «удобно» и «красиво»… В тот торжественный день Лиля не пощадила никого. А Максим Алексеевич, хоть и решился на покупку, будучи счастливцем, наивно убеждённым, что умение ходить на каблуках каждая женщина впитывает с молоком матери, мысленно поклялся себе больше не появляться с племянницей в обувных лично.