Главное, не дать себя коснуться!
Резко бросаюсь в обратную сторону, но люди, идущие за нами, задерживают мой рывок. Выпрыгиваю на проезжую часть. Визг тормозов, мат водителей, крики прохожих. Хорошо, что успел слегка подтянуть свою физуху за последние месяцы. Наперерез мне выскакивает полицейский, удачно обхожу его справа. Сзади слышится топот уже нескольких человек. Мчащийся мимо мотоциклист внезапно сбрасывает газ и оказывается прямо передо мной. Пытаюсь его обойти, но неизвестный вместо рывка приглашающе хлопает по заднему сиденью.
Была не была!
Мчимся по дороге, оставляя преследователей все дальше и дальше.
Поднимаю вверх руку с оттопыренным пальцем (догадайтесь каким).
«Йо-ххо-о-о!» – Всегда хотел это крикнуть, но повода как-то не находилось…
Интерлюдия седьмая
Узнав, чей внук пропал, глава ПГБ решил допросить его брата лично.
Допрос подростка продолжался уже второй час. Юноша уверенно называл пароли, явки, тайные квартиры, телефоны… в общем, все, что являлось государственной тайной с грифом «Перед прочтением сжечь». Описывал свои предполагаемые действия в обстоятельствах, постигших брата. Секретарь, поначалу присутствовавший на допросе, давно был изгнан вон.
Вопросы к мальчику все меньше касались нынешнего дела и все больше уводили в прошлые дни.
– А поведай-ка мне, отрок, за что не любил Елизар Андреевич князя Львова-Шуйского? – От идиотизма ситуации Милославского пробило на архаичный слог.
Подросток, до сих пор глядевший на Тихона Сергеевича влюбленными глазами – еще бы, кумир детства! – неожиданно потупил взор и покраснел.
– Так он этот… ну… мужеложец он! – нашел в себе силы ответить смущенный Митька.
– О как…
– А доказать, молодой человек, можете? – вмешался в беседу присутствующий здесь же безымянный сотрудник ПГБ.
Дмитрий, не испытывая никакого трепета в обществе двух государевых людей, вопросительно уставился на Тихона Сергеевича. Тот, подумав, кивнул подчиненному на выход.
– У государя в Зимнем, в библиотеке, есть тайник, устроенный дедом; там письма, фотографии…
– Где?!
– Слева от крайнего подоконника есть фальшивая панель, за ней каменная кладка, надо нажать вот так, – Дмитрий изобразил руками как, – тайник откроется.
Милославский совсем не по-благородному обхватил голову руками и взвыл.
Когда-то давно, еще в прошлом веке, на заре своей карьеры, он в компании товарища по службе стоял навытяжку перед всесильным человеком и так же восторженно ел его глазами. А Елизар Андреевич Васильев-Морозов, глава Имперской Тайной канцелярии, постельничий Его Императорского Величества, его воспитатель и фаворит, одной фразой на ушко государю ломавший жизни или, наоборот, приближавший к царю, принимал решение по их дальнейшей судьбе. Много воды утекло с тех пор. Расформирована уже давно Имперская Тайная канцелярия, разделившись на Приказ государственной безопасности и личную службу безопасности императорской фамилии. Нет больше самого́ постельничего – умер в ссылке под Рязанью, а вот поди ж ты, отправил ему посылочку…
Первым же указом, сразу после своей коронации, новый государь Константин II, потерявший от бомбы террориста-смертника жену и отца, отправил в отставку Васильева-Морозова. Сам сломленный после случившегося, разом постаревший и потерявший харизму, Елизар Андреевич спешно передал дела Милославскому и Лопухину-Задунайскому – бывшему товарищу Тихона, и отправился в родной городок доживать век. За ним приглядывали, но без огонька. Жил старик одиноко, визитов не приветствовал, а единственный сын, прижитый в позднем возрасте, к отцу был равнодушен. Так что наблюдение велось к концу жизни постельничего спустя рукава. А тут – такой подарочек.
