– Я бы не стал верить Ульфриксону, – проворчал Хроки. – Он заманивает тебя в ловушку.
– За стены я пойду только с вами. Но на берег он вышел один, и я тоже не стану прятаться за чужими щитами. Но если он задумал какую-нибудь хитрость, – я сомкнул пальцы на рукояти «Звезды», – я смогу за себя постоять. Вагни мне не страшен.
– Да сохранит тебя Тор-защитник. – Хроки покачал головой. – Будь осторожен. Вагни не самый сильный среди братьев Ульфриксонов, но он хитер. Не поворачивайся к нему спиной, мой тэн.
Вот этого делать я уж точно не собираюсь. Не знаю, на что Вагни рассчитывал, встречая мой драккар в одиночку, но сейчас от него можно ожидать любого выкрутаса. И все же стоит рискнуть.
Иной раз куда проще договориться без свидетелей – и именно поэтому я оставил свой корабль в паре сотен шагов от стен Эльгода и зашагал по камням к последнему оставшемуся в живых Ульфриксону. Он, похоже, разглядел меня и двинулся навстречу. Хорошо – на таком расстоянии, да еще и рядом с ним, можно не опасаться стрелы из-за частокола. И плохо – Вагни облачился в доспехи и взял щит, а его меч перекочевал из ножен в правую руку. Младший Ульфриксон готовился драться.
А я нет. Вместе с Гудредом у меня точно хватит сил захватить и разграбить Эльгод, но я пришел сюда не за этим. И если Вагни окажется не таким упертым, как его старшие родственники, на этот раз обойдется без крови.
– Здравствуй, Вагни, сын Ульфрика, – произнес я, останавливаясь. – Боги не дали тебе силы братьев, но ты куда мудрее их обоих. Ты помог мне в бою, и я сдержу свое слово и не трону ни тебя, ни твой дом.
– Мне не нужна твоя жалость, склаф. – Вагни замедлил шаг. – Ты забрал корабль моего брата. Но что же стало с ним самим?
– Мы с Ормом встретились в поединке, и боги отдали победу мне, – ответил я. – Твой брат погиб, а его люди теперь служат Фолькьерку.
– Мои братья мертвы. Я опозорил свое имя трусостью и предательством. Даже безусые юнцы плюют мне вслед, и никто из них не пошел за мной, чтобы встретить твоих хирдманнов в бою. – Вагни поднял меч. – Подходи же, склаф. И пусть боги решат, кому из нас жить, а кому умереть.
Ох уж эта нордическая честь… Судя по побледневшему лицу и подрагивающим рукам, Вагни и не надеялся победить меня в схватке. Просто не видел иного выхода, кроме как героически самоубиться об мой меч и смыть позор кровью. Хотя бы своей.
Я оглянулся назад.
Хорошо – мой драккар достаточно далеко, и никто не услышит, что мы с Вагни скажем друг другу. Ведь я собираюсь ответить на вызов… в общем, местные бы мой подход точно не одобрили.
– Что тебе с того, что я погибну, Ульфриксон? – Я шагнул вперед, но даже не притронулся к мечу. – Убьешь меня – и Хроки вздернет тебя на мачте. А потом мои люди сожгут Эльгод.
– Если даже Болли не смог с тобой совладать, не смогу и я, склаф. – Вагни сжал зубы. – Но ты обещал пощадить мой дом.
– И тебя самого, – отозвался я. – Я возьму в Эльгоде золото для моих людей и припасы, чтобы Фолькьерк пережил зиму, но не более. Я предлагаю тебе мир, Вагни.
– Который мне придется купить? – усмехнулся младший Ульфриксон. – Я и так навлек на себя достаточно позора. Если ты возьмешь в моем доме золото, потомки назовут меня Вагни Трусливым.
– Если ты погибнешь, то потомков вообще не будет. – Я пожал плечами. – И род конунга Ульва Рагнарсона прервется из-за твоей глупости. Но если ты сохранишь свою жизнь и Эльгод, тебя назовут Вагни Мудрым. Немного пользы людям будет от твоей гибели… Скажи мне, сын Ульфрика – что сделал Орм, когда на Барекстад пришел Бьерн Серый Медведь?
