Один из моих солдат упал, болт пробил шлем и вошел глубоко в лоб. Я заметил, как новобранец Ракшан подхватил оружие погибшего и стал привычными движениями натягивать тетиву.
– Да попадет уже кто-нибудь в Праста или нет?! – в сердцах воскликнул я.
Однако этот негодяй не только прятался за спинами своих людей, но и отступал. Мы, увлеченные боем, пропустили момент, когда противник принял решение бросить упавших. Люди Праста быстро отошли вместе со своими големами, но оставались в пределах видимости.
На противоположном от нас берегу бились раненые лошади и стонали люди. По моим расчетам, противник потерял человек пятнадцать: пятеро свалились в овраг, остальные пали во время перестрелки. С нашей стороны ранен был лишь один, зато погибли двое: младший сын мельника Тибо и бастард Отис, отпрыск предыдущего барона Лиго и служанки. Последнего мне было особенно жаль, он проявлял недюжинные умения в верховой езде и обращении с копьем, я даже решил сделать его следующим десятником, когда моя маленькая армия еще немного разрастется.
– Что делать будем, Арт? – голос Никера оторвал меня от размышлений о мертвых и вернул в мир живых.
Ситуация выглядела тупиковой, ведь переправиться на другой берег мы не могли – обрыв казался слишком крутым, да и люди Праста, гарцующие вдали, могли вернуться в любой момент и ударить.
– Раненых не добивать, спуститься в овраг и собрать приличное оружие и доспехи. Потом уходим, – распорядился я. – Да, вот еще, поднимите сюда жабу-голема.
Рупрехт и Алессандро принялись налаживать спуск. Они отправили четверых вниз, те оказали первую помощь вражеским раненым, а заодно забрали их доспехи и оружие. Потом с помощью лошадей мы втащили наверх голема, который разбился о камни.
Создание не двигалось, что говорило о том, что энцеф мертв. Кожа существа уже не казалась ярко-желтой, а выглядела сероватой и бледной.
Я наклонился над ним и пощупал сначала бронированные костяные бляхи на голове и спине, а затем суставы конечностей. Меня интересовало, как это существо прыгало и каким образом маг смог изготовить такую костяную защиту. Голем был узкоспециализирован и предназначался для отвлечения противника и взлома обороны. Возможно, существо могло прыгать выше, чем мы видели, но вряд ли слишком высоко – сказывался большой вес.
– Хочешь взять на вооружение эту штуку, Арт? – Никер с удовольствием разглядывал голема.
– Нет. Это напоминает скорее тренировочный, чем боевой образец. Хотя интересно, у кого есть столько хилы, чтобы выбрасывать ее на создание вот этого.
Я взял кусок кожи вместе с костяной пластиной, чтобы показать ее дядюшке Вилли.
Когда мы вернулись в замок, Антуан уже был здесь. Туссеан отправил его домой сразу же, как только признал годным для дальнего перехода. Я хотел навестить десятника в лазарете, но Антуан спал. Наверное, это был его первый спокойный сон за последние дни.
Только перед самым ужином я вспомнил о записке, которую мне вручила магичка. Любопытство было одной из моих слабостей. Я подошел к большому серебряному подсвечнику, который стоял на столе в моем кабинете, и развернул бумажный свиток. Любознательный Никер заглядывал мне через плечо.
«Дорогой господин барон, – писала магичка, – наши с вами отношения, конечно, не сложились, но еще не поздно все исправить. Я предлагаю вам союз. Надеюсь, долговременный союз. Жизнь научила меня разбираться в людях, и я считаю, что с вашей волей и моими способностями мы далеко пойдем. Передайте ответ хозяину постоялого двора “Лунник”, что в Фоссано. Не беспокойтесь ни о чем, я умею быть преданной своим союзникам.
