Вихреворот сновидений - страница 19

Машка посмотрела на Веру почему-то с недоверием и даже как-то обиженно, сделала последнюю судорожную затяжку, яростно затушила сигарету в пепельнице – и вдруг закрыла лицо руками.

– Маш, ну ты чего? – испугалась Вера.

Машка, не отвечая, отчаянно замотала головой, безнадежно махнула рукой, потом, порывшись в сумочке и не найдя платка, кое-как вытерла рукавом слезы, размазав по щекам черную тушь, и всхлипнула:

– Да… а ты бы сама как… если б на моем месте, а?.. Если бы… у-у… пло-охо-о все…

И опять зарыдала.

Постепенно выяснилось, что Генка, Машкин муж, сегодня явился домой только под утро, и при этом от него сильно попахивало водкой и слегка – чужими духами (и уже не в первый раз!), а в его сумке Машка обнаружила…

– Машк, ну ты даешь! Господи, да что же там такое быть-то могло, а?

– Представляешь, ва-а-ре-жки! – сквозь слезы простонала Машка.

– Ну так и что? – стала успокаивать Вера рыдающую сотрудницу. – Господи, да мало ли! Ты что, с ума сошла? Подумаешь – варежки! Я понимаю, если бы вдруг трусы женские или, ну там, презервативы даже! И потом, откуда ты знаешь, чьи это варежки? Слушай, ты даже и в голову не бери: случайно ведь могли попасть.

– Да-а, случайно! Как же, ка-ак же! Это же ведь даже не женские ва-арежки! – всхлипнула Машка.

– Господи, а чьи же тогда? – Вера даже рот открыла от изумления.

– Де-е-етские… – от ужаса Машкины глаза сделались как два мокрых чайных блюдечка, а губы задрожали. Простуженным, осипшим от слез голосом она продолжала: – Детские, представляешь, потому что маленькие, и совсем еще мокрые! Ну это же козе понятно: все точно – Галька это, его бывшая, я точно знаю… С ребенком он, видите ли, гулял до двух часов ночи! Хотя мне ничего с утра не говорил, что туда поедет. И потом, ведь не до ночи же, а пото-ом еще… – Машка снова громко всхлипнула. – Он ведь практически не встречался со своим ребенком, когда мы поженились, а теперь вот снова… И мне ничего не сказал, что идет к ребенку, вот так! Да он и вообще к другу в гости вчера пошел!

– Ну так и что из того? Подумаешь, к другу пошел! Ну, а потом, наверно, с ребенком погулял, может, вместе с другом и вообще не со своим ребенком, или со своим, неважно – экспромтом, ну встретился, вот и все.

– Ага! Щас! До двух или трех часов ночи гулял, да?!

Да, и правда, тут что-то не сходилось.

– А все эта его гадина, ну, его бывшая, она ведь теперь спит и видит, как бы его вернуть. Ну конечно! Еще бы, это раньше он ей не так-то уж был нужен, когда простым мэнээсом[47] был! А теперь?! Он же теперь после защиты сразу старшего получил, и зарабатывает нормально, и повсюду его приглашают, и лекции он читает, пла-атные, между прочим, и в командировки ездит и по стране, и за рубе-еж! – всхлипывая, продолжала Машка. – И со всех доходов он ей без всякого исполнительного листа, по договорённости, нехилые суммы отстегивает, так что нам с Сережкой и не остается ничего почти! – Тут Машка судорожно перевела дух, всхлипнула: – А-а… Так теперь эта су-ука и вообще его увести задумала! А Сережка, кстати, такой же ему сын родной, как и та, ну, Аринка, дочка его эта, между прочим.

– Да ладно, Маш, подожди ты так уж убиваться-то, может, вообще все не так! Ну, ведь бывает же такое: складывается какая-то непонятная цепь нелепых случайностей, а потом все просто оказывается! Ты лучше разберись сначала, ну мало ли что ты себе понапридумывала – и сразу в панику!