– Да, монсеньер, но такие сумасшедшие не совершают своих безумств в пользу бедных Ванелей, какие есть на свете.
– Почему же?
– Потому, что Ванели бедны.
– Действительно, должность господина Фуке может стоить дорого. Что бы вы заплатили за нее, господин Ванель?
– Все, что у меня есть, монсеньер.
– Сколько именно?
– От трехсот до четырехсот тысяч ливров.
– А должность сколько стоит, по-вашему?
– Самое малое полтора миллиона. Я знаю людей, которые предлагали миллион семьсот тысяч ливров и не убедили господина Фуке. А если бы случилось так, что господин Фуке все-таки захотел бы продать свою должность, чему я не верю, несмотря на то что мне говорили…
– А, вам что-нибудь говорили! Кто?
– Господин де Гурвиль… господин Пелиссон, так, в разговоре.
– Ну а если бы господин Фуке захотел продать?..
– Я все равно не мог бы купить его должность, так как господин суперинтендант продал бы только за наличные деньги, а ни у кого нет готовых полутора миллионов.
Кольбер остановил советника нетерпеливым движением руки и снова погрузился в размышления.
Видя серьезное выражение лица хозяина и его желание продолжать разговор на эту тему, Ванель стал ждать решения, не смея сам вызвать его.
– Объясните мне хорошенько, – сказал Кольбер, – все привилегии, связанные с должностью генерального прокурора.
– Право обвинения всякого французского подданного, если он не принц крови; право аннулирования всякого обвинения, направленного против каждого француза, кроме короля и принцев. Генеральный прокурор – правая рука короля и принцев. Генеральный прокурор – правая рука короля, карающая виновных, а также гасящая факел правосудия. Таким образом, господин Фуке может сопротивляться королю, подняв против него парламент; поэтому король не будет бороться с господином Фуке несмотря ни на что, если желает, чтоб его указы вступили в законную силу без возражений. Генеральный прокурор может быть и очень полезным, и очень опасным орудием.
– Хотите быть генеральным прокурором, Ванель? – спросил вдруг Кольбер, смягчая голос и взгляд.
– Я? – воскликнул Ванель. – Но я уже имел честь доложить вам, что у меня для этого не хватает миллиона ста тысяч ливров.
– Вы возьмете в долг у ваших друзей эту сумму.
– У меня нет друзей, богаче меня.
– Вот честный человек! – воскликнул Кольбер.
– Если б все так думали, монсеньер!
– Достаточно, что я это думаю. И в случае надобности я буду отвечать за вас.
– Берегитесь, монсеньер! Вам известна пословица?
– Какая?
– Кто отвечает, тот и платит.
– Уверен, до этого не дойдет.
Ванель встал, взволнованный предложением, так внезапно сделанным человеком, к словам которого серьезно относились даже самые легкомысленные люди.
– Не смейтесь надо мною, монсеньер, – сказал он.
– Нам необходимо торопиться, господин Ванель. Вы говорите, что господин Гурвиль вам говорил о должности господина Фуке?
– Да, и Пелиссон также.
– Вполне официально?
– Вот их слова: «Члены парламента честолюбивы и богаты; они должны были бы сложиться и предложить два или три миллиона господину Фуке, своему покровителю и солнцу».
– А что вы сказали?
– Я сказал, что, со своей стороны, дам, если понадобится, десять тысяч ливров.
– А, вы, стало быть, тоже любите господина Фуке! – воскликнул Кольбер, взглянув на Ванеля с ненавистью.
– Нет. Но господин Фуке наш генеральный прокурор, он влезает в долги, он тонет, мы должны спасти честь нашей корпорации.
