Так вот он тоже был волейболист. И как-то раз мы договорились сыграть. Приезжаем вечером в спортивный зал. Он отбирает себе в команду лучших игроков, а худших оставляет мне. Я понимаю, что сейчас они нас разделают, как младенцев. Надо что-то срочно придумать. Ну и придумал. Перед нашей подачей громко обращаюсь к своему подающему: «Подавай прямо в Большого, он один хрен принимать не умеет». «Большим» я назвал Виктора Ивановича, не будешь же на площадке его по всем регалиям величать.
Наш подает. Попали. И раз – у «Большого» неудачный прием! Я тут опять громко: «Я же говорю, он играть-то толком не умеет. Подавай точно в него, не ошибешься!». Виктор Иванович прямо взвился весь и давай на своих орать: “Не так стоишь, не так свистишь, куда смотришь!” – в общем, занервничал сам и выбил из колеи команду. Тот матч в итоге они проиграли. Потом, правда, он со мной на работе два дня не разговаривал. Ну, думаю, взрослый ведь ты дядька, умный, а «покупаешься» как ребенок…
А вообще, волейбол многому меня научил и много для меня значит. До сих пор с удовольствием смотрю по телевизору все матчи. Наверное, поэтому в свое время и ввязался в создание профессиональной волейбольной команды “Октан” в Новокуйбышевске. Помню, как это было. Приехал ко мне Толя Андриянов – тренер, Лёва Оськин – мой заводской зам., и Виталька… – в свое время очень известный волейболист. Мы просидели у меня на даче часов до двух ночи – спорили, ругались, доказывали что-то друг другу. Но после того, как выпили на четверых три бутылки водки – сразу обо всем договорились. И тогда мы серьезно занялись “Октаном”…
…В студенческие годы, естественно, ухаживали за девушками. Идем однажды с приятелями с занятий из института. И вот одному из нас, Вовке, сейчас он кандидат наук, большой человек, загорелось: “Пошли-ка, пацаны, на танцы”. В Струковском саду была танцплощадка.
Пришли, долго присматривались, выбирали, кого бы пригласить на танец. И вот Вовка дерзко пригласил самую красивую девушку. До сих пор как вспоминаю, так смех разбирает: Вовка – с романтической и отчаянной мордой – одной рукой обнимает девушку, а другой у себя за спиной прячет портфель и тубус с чертежами, и так они танцуют…
Мы же технари, у нас эти причиндалы всегда с собой были…
* * *
…В юности дрался часто. За справедливость, за своих, за девушку. А как же, святое дело! Правда, иногда влипали в разные ситуации. Вот однажды идем, нас три или четыре человека было. И видим, прямо возле обкома партии мужик колотит бабу. Мы его скрутили. Не били, но скрутили. И тут баба как заверещит: “За что вы его бьете, изверги! Не троньте мне мужа!” А тут и милиционер как на грех подоспел. Баба эта к нему на шею со слезами: “Родненький мой, спасай! Душегубы бессердечные мужика моего убивают! Застрели их из пистолета!». Милиционер, слава Богу, вменяемый оказался, разобрался в чем дело.
После этого я не то, чтобы в такие дела не вмешивался, но старался быть аккуратнее…
* * *
…На пятом курсе нужно было защищать сразу три курсовые. А нас срочно направили в командировку, на студенческую выставку. Вернулись, а времени для подготовки уже совсем не осталось. Мы втроем с приятелями уселись у меня дома и за двое суток каждый, не смыкая очей, сделали по три проекта. На третий день утром пошли, защитились, получили нормальные оценки. Прихожу домой, смотрюсь в зеркало – а под глазами два четких полукруга от недосыпа. Упал на кровать и проспал ровно сутки.
