Ещё есть деревня с животноводческой фермой и лесопилкой.
Нет, в самой деревне добычей горных ископаемых не занимаются, но расположилась аккурат на пути каравана с гор. Они как раз-таки практически первыми скупают всё, что необходимо.
Последняя деревня, самая дальняя, расположилась на побережье. Пока рыбаки выходят в море за новой партией, женщины и дети обрабатывают имеющуюся рыбу. Её коптят, вялят, сушат, солят. Зимой замораживают.
В целом, почивший лорд создал автономное графство, которое способно себя обеспечивать практически всем. Жаль, что наследник не может так же.
Раздался стук в дверь, и на пороге возник Бартан.
– Миледи, пожар полностью потушен, – отчитался мужчина.
– Какой ущерб? – спросила и замерла в ожидании ответа.
– Пять полей с пшеницей сожжены дотла, также сгорел амбар и пострадала мельница.
– Ясно, – выдохнула я, едва дыша. – Что с пострадавшими?
– Семеро погибших в деревне, пять домов сгорело. Из замковых десять человек. Пострадало намного больше, ими занимается мэтр.
– Надо подготовиться к погребению, – тихо произнесла я.
– Начали приготовления, – кивнул капитан. – Ваше Сиятельство, мы ищем поджигателя. Опрашиваем крестьян, но пока тщетно.
– В этом нет необходимости, – я качнула головой и подойдя к креслу, опустилась в него. – В поджоге виноват милорд. Бертан, аккуратно узнай кто и что видел. Если были свидетели… Никто не должен узнать, кто именно виноват в трагедии.
– Крестьяне в Ряжках озлоблены. Они требуют отыскать виновного и наказать.
– Так найди, – я сурово глянула на капитана. – Мы не имеем права кинуть тень подозрения на милорда. Это закончится плохо для нас всех. Бартан, узнай, где именно был милорд перед тем, как сбежал в поля.
– Как скажете, миледи, – поклонившись, коротко отозвался капитан и вышел из кабинета.
А я смотрела ему вслед и гадала, как исправить ситуацию без вреда для нас.
Амбар сгорел… Там было примерно тридцать процентов урожая. То, что успели собрать. Пять полей это весь наш запас пшеницы. Ещё одно небольшое поле находится немного дальше. На нём росла пшеница для замка.
Достав из стола толстую тетрадь, куда делала пометки о соседях, я задумалась. Кому писать? У кого можно купить зерно, чтобы восполнить потери? А главное… Где взять денег?
Верд слишком щедр, когда пьян. Раздаёт золото и тут же забывает об этом. Когда я поняла, что совсем скоро мы останемся без средств к существованию, то забрала ключи от хранилища.
Был жуткий скандал. Верд грозился развестись, или же сослать в монастырь. Даже угрожал убить, если я не верну ему доступ к хранилищу. Но я стояла на своём.
Вердан не опасен. Ни для меня, ни для дочери, ни для окружающих. Моего мужа во многом можно обвинить: в слабости, во вредных привычках, в некоторой глупости и чрезмерной щедрости. Но не в агрессии. Так что я не обращала внимания на крики. Собаки лают – караван идёт.
Достав ключ, я открыла потайной ящик стола и достала толстую тетрадь.
Мой личный дневник.
Моя огромная тайна, от которой я могу избавиться в любой момент, просто поднеся свечу. Но не хочу…
Я боюсь рвать последнюю нить, связывающую меня с прошлой жизнью.
Открыв первую страницу, я грустно улыбнулась. Запись сделана полгода назад.
Это был день, когда я очнулась в этом мире, в чужом теле. Напуганная и слабая, как новорожденный кутёнок.
Тогда мне сказали, что я почти умерла от болезни лёгких, но каким-то чудом выжила.
