– Странная история… – Королева никак не могла отделаться от стоящего перед глазами образа.
– Да, мэм. По-видимому, это был несчастный случай.
– Неужели?
– Судя по тому, как он… и по состоянию комнаты. – Сэр Саймон снова кашлянул.
– Что – как он, Саймон? И что с комнатой?
Холкрофт глубоко вздохнул.
– Там обнаружили дамское… исподнее. Губную помаду. – Он закрыл глаза. – Салфетки. Похоже, он… экспериментировал. Для удовольствия. Вряд ли он хотел…
Секретарь уже побагровел. Королева сжалилась над ним.
– Какой ужас. Полицию вызывали?
– Да. Комиссар поклялся вести дело строго конфиденциально.
– Хорошо. Родителям сообщили?
– Не знаю, мэм. – Сэр Саймон сделал пометку. – Но выясню.
– Благодарю вас. Это всё?
– Не совсем. Днем я собрал прислугу и попросил хранить случившееся в тайне. Миссис Кобболд отнеслась с пониманием. Я более чем уверен, что мы можем на нее положиться, и предупредил остальных, чтобы не болтали. Придется сообщить гостям о смерти мистера Бродского – разумеется, умолчав о том, как именно это произошло. Мистера Перовского уже известили: это ведь он его привез.
– Ясно.
Сэр Саймон покосился на список мероприятий.
– Еще нужно решить, где именно вам будет угодно встретить мистера и миссис Обаму…
И они вернулись к обычным делам. Однако утреннее происшествие не давало королеве покоя.
Подумать только, тело бедного юноши нашли не где-нибудь, а в Виндзоре. В шкафу. В фиолетовом халате.
Она и сама не знала, кого жалеет больше, человека или замок. Разумеется, смерть молодого пианиста – трагедия. Но замок ей ближе. Как вторая кожа. Ужасно, ужасно. И после такого чудесного вечера!
Весной королева любила провести месяц в Виндзоре: именно здесь она обычно встречала Пасху. Праздники проходили без избыточных дворцовых формальностей: вместо званых обедов на сто шестьдесят персон можно было устраивать вечеринки на двадцать человек и общаться со старыми друзьями. Однако на вчерашний прием Чарльз вынудил ее пригласить этих богатых русских: он рассчитывал уговорить их дать денег на какие-то его проекты.
Чарльз попросил позвать Юрия Перовского с его сверхъестественно красивой молодой женой и некоего Джея Хокса, управляющего хедж-фондом, который специализировался на российских рынках и был невыносимым занудой. В качестве одолжения сыну королева согласилась и вдобавок позвала кое-кого из своих знакомых.
Она пробежала глазами список гостей, копия которого до сих пор лежала меж бумагами на столе. Разумеется, в нем был сэр Дэвид Аттенборо. Неизменно приятный собеседник, вдобавок ее ровесник, а это теперь редкость. Правда, вчера настроение его омрачали последствия глобального потепления. Подумать только! Вдобавок на несколько дней приехал управляющий королевской конюшней: слава богу, его настроения никогда ничто не омрачало. Пригласила она и писательницу с мужем-сценаристом, чьи тонкие, полные юмора фильмы воплощали в себе квинтэссенцию всего британского. Были также ректор Итона с женой: они жили неподалеку и часто гостили в Виндзоре.
Ради Чарльза она пригласила и тех, кто имел какое-то отношение к России. Бывшего посла, который недавно вернулся из Москвы… Оскароносную актрису с русскими корнями, известную своей тучностью и острым языком… Кого еще? Ах да, ту знаменитую женщину-архитектора, которая сейчас строит в России величественный флигель какого-то музея, и преподавательницу русской литературы с мужем (в наши дни сложно догадаться, какого пола и ориентации тот или иной преподаватель – в чем Филипу пришлось убедиться на собственном горьком опыте, – но конкретно эта была замужняя женщина).
