– Я потанцую с ним! – сказала я Авдееву. – Мне не так много осталось жить, не отказывай мне в последней радости, – проговорила я тихо, а потом, приветливо улыбнувшись жирному отморозку, пропела нежным голосом: – Пойдемте танцевать, прекрасный юноша.
Юноша замер, нависнув надо мной мрачным утесом. Его хватка заметно ослабла. Сбитый с толку Авдеев, глядя на нас, силился понять, что же происходит.
– Я че-то не понял, красавица. Ты че, копыта собираешься откинуть? – медленно произнес бандит.
– Я путешествовала по Африке и от обезьянки заразилась спидоносной проказой, – сказала я, печально потупив взор. – Но не волнуйся, после танца протрешь руки концентрированной хлоркой и не заразишься, наверно. – Для достоверности я пустила слезу, вспомнив, как на первом курсе Ворошиловки на тренировках по сверхизнурению я показала второй результат, а первой стала эта стерва Катька.
Бандит отдернул от меня руку и с ужасом несколько секунд созерцал свою пятерню, потом посмотрел на меня, как на демона смерти, не в силах вымолвить ни слова.
– Не волнуйтесь, СПИД же не передается через прикосновения, а это практически то же самое, что и СПИД, только еще внутренние органы разлагаются, – попыталась я его успокоить.
Проходивший мимо официант, услышав наш тихий разговор, выронил из рук поднос с тарелками прямо на пол.
– Да ты что ж, сука, – задушенно проговорил громила, потрясая «зараженной» рукой, и бросился вон из зала. Я села на место с чувством глубокого удовлетворения.
– Про спидоносную проказу вы, конечно, пошутили? – с неуверенной улыбкой спросил Авдеев. – Такой болезни не существует.
– Нет, – спокойно ответила я, – я не шутила. Это был тактический ход, чтобы избежать драки. Видите тех приятных молодых людей с короткими стрижками за столиками рядом с пальмой, – кивнула я в сторону шумной компании, – наш крупногабаритный друг один из них. Глядя на их лица, можно предположить, что дело могло закончиться стрельбой, вот и пришлось соврать.
– А вас не волнует репутация спидоносицы? Тарасов-то городок небольшой, – спросил Авдеев, с неприязнью разглядывая недоеденные креветки.
Я была настроена оптимистично, поэтому ответила:
– О репутации не волнуйтесь. Бандюган будет молчать, что дотронулся до больной СПИДом, а официант не раскроет рта, чтобы не лишиться работы. Как думаете, много ли будет в ресторане посетителей, если пройдет слух, что его посещают ВИЧ-инфицированные? Для глубинки СПИД и чума – одна сатана.
Авдеев, подумав, согласно кивнул.
– Полагаю, вы правы на этот счет. – Посмотрев на меня, он криво улыбнулся. – Знаете, когда вы встали, я подумал, что сейчас начнется демонстрация приемов карате. Пара ударов – и громила валяется на полу с разбитой рожей. Что-то типа того…
Наблюдая за приближающимся к нашему столику лысым типом в кремовом костюме, которого сопровождал испуганный официант, я сказала: – У моего папаши-генерала был друг, он занимался подготовкой инструкторов всех силовых ведомств. Так вот, про телохранителей он как-то сказал, что в первую очередь телохранитель должен уметь предотвратить опасность, причем незаметно для окружающих. Когда дело доходит до стрельбы и рукоприкладства – это позорная двойка телохранителю.
– Черт, у меня из-за этого борова весь аппетит пропал, – пожаловался Авдеев, украдкой поглядывая на возвратившегося в зал бандита.
– Я попрошу вас покинуть наш ресторан, – раздался рядом с нами тихий, но непреклонный голос.
