На советские оперативные группы и соединения флота американцы смотрели предвзято, ориентируясь, прежде всего, на себя: «равно, как и наши ВМС – вокруг авианосцев, русские формируют свои эскадры вокруг тяжёлых авинесущих крейсеров, у которых под палубой скрываются ещё и тяжёлые противокорабельные ракеты!»
Но ведь не только у авианесущих! Печальной памяти события «крейсера-пирата» (засекреченные события!) даже спустя три года после применения монструозных «Гранитов»[73] оставались предметом разбора и обсуждений.
От информаторов ЦРУ стало известно, что второй корабль серии «Kirov»-class – battlecruiser «Фрунзе» – якобы готовится к межфлотскому переходу, то ли на Средиземное море, то ли на Тихий океан, с проведением особых миссий в Персидском заливе (впрочем, кто бы до конца доверял данным разведки)[74].
Вообще, надо заметить, что после успешного «выступления» тяжёлого крейсера «Пётр Великий» в 1982 году, где-то в недрах Пентагона зрели и периодически всплывали (больше похожие на осенне-весенние рецидивы) предложения-прожекты по разработке собственных сверхзвуковых противокорабельных ракет (ПКР), как и специальных носителей-кораблей для них, тут же наталкиваясь на ярых противников ухода от общенатовской концепции, как и всей доктрины.
Измученные спорами и нерешёнными дилеммами, адмиралы «Юс Нэви», всё больше поглядывали в сторону своих законсервированных линкоров типа «Айова» – весьма дорогого удовольствия на содержании.
Как бы там ни было, при всех обстоятельствах, восьмидесятые годы для этих бронированных гигантов ознаменовались рядом модернизаций, предполагая в том числе размещение ПУ[75] под «Гарпун» и «Томагавк»[76].
До тяжёлых ПКР Пентагон так и не дозрел.
– Я бы не стал утверждать, что образовался некий вакуум. Для поддержания баланса можно обойтись и меньшими силами. Те же русские против нашей авианосной группы выставляют в дежурном режиме порой один-единственный ракетный крейсер с ПКР (нередко подводный)… и ничего. Обстановка в районе Персидского залива обострилась: опять Иран – Ирак, ещё два подрыва танкеров на минах… Так что переброску каких-то из имеющихся там кораблей – наших или союзников по НАТО – штабные аналитики посчитали неоправданной, – начальник штаба ВМС и военно-морских операций США адмирал Дж. Уоткинс сидел на своём месте, слегка откинувшись на спинку, почти вальяжно. Ему, по всей видимости, передалось настроение адмирала Лайонса, выраженное в уверенных интонациях обстоятельного доклада… Впрочем, как и тем немногим из присутствующих – заседание КНШ проходило в неполном составе, в мере необходимости затронутых вопросов и каким-то неторопливым необременительным характером. Здесь тоже не видели особых поводов для беспокойств.
– Но это не значит, что мы не используем своих потенциалов, – продолжал с улыбкой вещать Уоткинс, в этот раз воззрившись на стоящего у тактической карты исполнительного помощника, – что у нас в Средиземном море?
– Две авианосные группы: «Нимиц» курсирует у Крита, «Энтерпрайз» северо-западней – у Апеннин, – живо отреагировал вышколенный старший уорент, – но на них наложены ограничения по форсированию Канала, сэр…
– Я знаю, – адмирал сделал неуверенную паузу, – потому…
Помимо входящих в средиземноморские авианосные группы атомных крейсеров «Калифорния» и «Техас» оба озвученных авианосца не могли проследовать Суэцким каналом – по причине своей «атомности». Египет, подчёркнуто демонстрируя независимую политику, отказывал проходу в своих водах кораблям с ядер-ной энергетической установкой.
