Вирелка дома? - страница 46

Люблю тебя, Катя, и знаю – мне рано

Мечтать о любви и о ней говорить,

Но все-таки это мне кажется странным—

Ведь я – человек, и обязан любить.

Покорны любви, как известно, все люди

И мальчики тоже не хуже других,

А сердце мое если хочет— пусть любит

Иначе зачем оно бьется в груди.

Я очень гордился этими стихами перед самим собой, считал, что они написаны по-взрослому, хотя с годами стал к ним относится с легкой иронией, но все равно их любил как напоминание о далеком детстве.

Новый Год в те поры был моим любимым и долгожданным праздником и даже не сама Новогодняя ночь, а вся предновогодняя неделя. Я каждый день посещал два магазина в городе, где продавались елочные украшения, и покупал по одной игрушке на елку в каждом из них. Выбор игрушек мало менялся в течение недели, но мне казалось, что завтра поступят новые, необыкновенные и я вплоть до тридцатого декабря наведывался в отделы новогодних украшений и подолгу рассматривал елочные игрушки на витрине и все-таки находил какую-то новую, которую раньше не видел, покупал её и радостно спешил домой с покупкой. Обычно таких новинок у меня набиралось к празднику штук семь восемь.

У нас дома было много разных замечательных елочных игрушек, но в связи с тем, что большинство из них были стеклянными, а кот Васька считал, что елку мы наряжаем исключительно для него и обожал лапой трогать красивые шары, а они в ответ начинали весело раскачиваться и котик бил лапой посильней и шарик в конце концов срывался с ветки и падал на пол разбиваясь на тысячи разноцветных осколков. Таким образом после очередного Нового Года запас игрушек активно редел.

Некоторые игрушки разбивались частично и нам жалко было их выбрасывать и мы их аккуратно вешали на елку так, чтобы разбитая часть была не видна.

Так что мои новые покупки были совсем не лишние.

Мы с мальчишками с нашего двора ходили друг к другу в гости посмотреть на наряженные елки и сравнить у кого лучше. Коля-Калина очень ревностно относился к этому моменту, стараясь посетить как можно больше соседских мальчишек в их квартирах, чтобы убедиться, что его елка лучше всех. И наверное она действительно была лучшая в нашем доме. Дядя Вася, отец Калины, всегда умудрялся принести домой необыкновенно высокую и пушистую ель. На самом деле все наши ёлки по факту были соснами, но мы их упорно называли ёлками. Украшения на елке были обычными и, я бы сказал, не очень выдающиеся, но сама ель выглядела просто лесной царицей и от нее в добавок ко всему исходил удивительно яркий и свежий хвойный аромат.

В школе тоже готовились во всю. Мы в классе на уроках труда вырезали снежинки из папиросной бумаги, которыми затем украшали окна и стены. Большую елку устанавливали в актовом зале. Она была украшена хлопушками, бумажными фонариками и цветным серпантином и, конечно же, была опутана электрической гирляндой с многочисленными лампочками, которые светились и моргали разными цветами.

На новогодний праздник в школу требовалось приходить в карнавальном костюме. В четвертом классе я пришел в костюме мушкетера.

Папа с мамой чуть ли не две недели мастерили мне костюм. Из старой шторы бордового цвета мне соорудили накидку, по среди которой на груди золотой тесьмой мама изобразила как-бы три перекрещенные шпаги. Этой же тесьмой были окаймлены края накидки.

Вокруг шей наложили широкий воротник из куска старой белой тюльки, который ниспадал на плечи и грудь в виде полукруглого детского слюнявчика (как мне виделось) и тоже был окантован той же тесьмой( другой в доме просто не было) Из картона папа изготовил мне широкополую черную шляпу отороченную естественно все той же незаменимой тесьмой, а деревянную шпагу ему дали поблату на время в местном доме культуры. А еще мне сделали из черной бумаги карнавальную маску в виде узкой полозки с прорезями для глаз.