Ногою невочто средь хлябей опереться.
И в хляби те ком масла тот упал.
И сохранялся в хлябях тех он до поры.
А пору знать мог только лишь Сварог.
Но мал он был, чтоб сотворять миры.
Серенькая уточка.
Жизнь из пены дала ей морская беспутица.
И страха, не зная среди волн жила.
Резвилась играючи серая утица.
Судьбой обречённой она знать была.
Кругом только море и спрятаться негде.
Раз прятаться негде, то незачем звать.
И как голос с неба Сварог объявился.
Из моря он землю велел доставать.
Пусть с третьего раза, но все, же достала.
Пусть только горстку ну сколько смогла.
И только Алатырь в зобе затерялся.
Так ведь не задаром она помогла.
Как только из горстки стал мир разростатся.
Подросший белкамень она принесла.
И в день, когда бремя её стало тяжким.
В его тени яйца на землю снесла.
И яйца те были не как прочих утиц.
Судьба её вновь от беды не спасла.
Но что по судьбе значит не в наказанье.
Железные яйца та утка снесла.
И первый из них вышел ночь чёрный ворон.
Вторым бледный лебедь с печальной мольбой.
И вся сила нави с того гнезда вышла.
От серенькой утки с тяжёлой судьбой.
Праматерь птица Сва.
Купалась в море птица Сва, крылом плескалась.
И певши песню, птица Сва, в волнах куналась.
И снизошел Дух на неё, Род постарался.
Зачавши в птице без греха, жизнь состоялась.
И тяжело вдруг стало ей, и тошно очень.
Знать её времечко дошло, до крайних точек.
На землю вышла Матерь Сва, ступая тяжко.
Взошла она на бережок, на бел песочек.
Там ею строилось гнездо, травой стелилось.
Когда положенное ей, над ней свершилось.
В гнездовье яйца отложив, стеречь осталась.
Пока свершённое над ней судьбой творилось.
В гнезде лежали яйца Сва, да не простые.
Горят как солнышки они все золотые.
Из них свет соколов орда ввысь поднималась.
Так из единого гнезда Явь начиналась.
Правь.
Правь, так назвали по её природе.
Как замышлялось, так и совершилось.
Её Род создал для себя родного.
Чтоб где-то радость всё-таки водилась.
Там жили все, как он хотел.
Там правда с кривдой не боролась.
Там честь имевший, жил в добре.
Там об мечту льдом сталь кололась.
Там каждый жил как должно жить.
Согласно данному завету.
А если вдруг не знал, как быть.
Завет стать мог во всём советом.
И жизнь была бы в Прави в сласть.
Когда б не выросшие детки.
Им в скуке волю подавай.
И не указ уж больше предки.
Явь.
Пастух довольным хочет видеть своё стадо.
Но овцы эту мысль не разумеют.
И лезет каждая из них куда попало.
А если воли нет на то, так слёзно блеет.
И тяжкий труд пасти такое стадо.
Где ищет каждая овца себе наживу.
И влезть старается туда, где быть не надо.
В угоду волку, что в овраге ждёт поживу.
Спокойно в Яви, будто всё кругом.
Вот потому пастух то и не спит.
Он словно чувствует тут, где-то бродит лихо.
Опасен враг, от вас который скрыт.
А ведь задумана была Явь справедливо.
Все сыты в ней хитрец ты иль простак.
Но потому и рыщет в яви лихо.
Уснёт пастух и всё пойдёт не так.
Навь.
Так пахарь, день забот своих окончив.
В след скажет солнышку до встречи.
И жизнь твоя вся как вода в песок.
Вот было утро, глянешь, уже вечер.
Так и уходят люди в Навь как в ночь.
Одни рождаемся одни и умираем.
Теперь сидим, считаем дни свои.
Как будто бы пшено перебираем.
Себя тут по-другому не спасёшь.
На зёрна чистые лишь волю выкупаешь.
Слезой горючею зерна не ототрёшь.
Себе ты сам их в Яви набираешь.
Что там набрал то здесь твой урожай.
Жуй, что собрал, не ты тут выбираешь.
Вот зёрна чистые, а вот совсем гнильё.
