ВИРТ 2. Снежная королева - страница 28

– Хорошо, – сдался Льюис, – но с условием, что прежде, чем забирать себе сувенирчик, вы покажите его мне.

– Конечно, согласен, договорились – раздались наши подтверждающие это условие голоса.

– Мне понадобится ещё неделя для подготовки и настройки портала, – сказал Льюис. – Поэтому будьте готовы. Ровно через неделю.

В этот момент у меня завибрировал сМагфон, быстро посмотрев вызывающего, я был сильно удивлён, это был Инекин, а я и не знал, что он может мне звонить.

– Ребят, – обратился я к товарищам, – вы обсудите детали, а у меня срочный вызов от начальства, опять, наверно, на допрос вызывают.

После этих слов, я отошёл в сторону и принял вызов. К моему разочарованию, я оказался прав, мне в приказном порядке предписывалось явиться немедленно к основному зданию дома Скорбящих. Сколько же можно уже? Уже всё, что знал, пересказал по сто раз! Но приказ есть приказ. Распрощавшись с товарищами, пошёл к указанному зданию.

Войдя в здание ордена и представившись на входе, мне пришлось пару минут подождать, когда появится сопровождающий, в прочем, как обычно. Но вот далее, я был сильно удивлён, Скорбящий, не повёл меня в допросную. Мы начали спускаться в какие-то подземелья. То, что они тут должны быть, я догадывался, но, что лично мне там делать – нет. Более того, надеялся никогда тут и не бывать. Ладошки вспотели, слегка занервничал.

– А мы куда идём? – спросил я у сопровождающего.

– Уже пришли, – сообщил он мне, распахивая передо мной огромную широченную металлическую дверь, способную сдержать, наверно, прямое попадание из пушки, а не только слабенького студента Академии и рекрута. Нервно проглотив слюну, я вошёл в дружелюбно распахнутую камеру.

Это оказалась не совсем камера, но не уверен, что мне стало от этого легче. Я оказался в достаточно просторной подземной комнате, в центре была начерчена пентаграмма, на этот раз, похоже, мелом, а не кровью, да и по краям стояли пока незажжённые свечи, а не что-то похуже. В центре фигуры лежал связанный человек в балдахине, очень напоминающим те, что я видел три дня назад. Ещё в комнате находилось трое служителей Проотца – Сестра Милостивого, Скорбящий и Защитник. Последний оказался никто иной, как отец Инекин, двух других я не знал.

– Стэс, – обратился ко мне Инекин, – нам удалось захватить одержимого, чьи поиски и завели вас в ту деревню. Прошу удостоверься так ли это.

Неужели они нашли Антона Запрудного? А мне казалось, что данную миссию я с треском провалил, это было одной из множества причин моего отвратительного настроения в последнее время. Не веря, я подошёл к лежащему в центре фигуры человеку, стараясь не наступать на линии пентаграммы, и присмотрелся. Его лицо было перекошено отвратительной гримасой, на меня смотрели глаза полные ненависти, каждая черта его желала нам скорой и мучительной смерти, но не было никаких сомнений, это был Антон.

– Да это он, – немного охрипшим от волнения голосом произнёс я.

– Ты ещё желаешь произвести на нем обряд экзорцизма? – спросил меня представитель ордена Скорбящих.

– Да, – ответил я. – Но нам нужно, чтобы он был вменяем и не повреждён рассудком после изгнания, вселившегося в него, это возможно?

– Если это не получится у сестры Арелии, – после этих слов Скорбящий показал рукой на сестру Милостивого, – то это уже не сможет сделать никто. Отец Инекин, можете начинать.

Кивнув, Инекин подошёл к пентаграмме, а меня наоборот жестом попросил покинуть её пределы, что я и сделал, встав подальше к стене. Когда всё было готово, Инекин развёл руки и запел псалом, посвящённый Проотцу. Певец из него был так себе, но от священнослужителя большего, как правило, и не требовалось, монотонной речи вполне достаточно. С первыми произнесёнными словами зажглись свечи, расставленные по краям рисунка, а Антон, начал дёргаться, ему или точнее духу внутри него подобная процедура явно не нравилась. Чем дольше пелся псалом, тем сильнее дёргался Антон, а Инекин всё усиливал и усиливал звук голоса.