– Уходи!
Чабан взял большую серую сумку, положил в нее рубашку сына, брюки, кроссовки с носками, высушенный овечий сыр, две фляги с водой, а также деньги.
Чабан с сумкой пошел в кошару. Овцы, увидев приближение чабана, расступились. Подойдя к лежащему на топчане человеку, опустился перед ним на корточки.
– Тебе надо уходить, тебя ищут! Уходить сейчас. Я тебя довезу до моста. Когда увидишь, что мостовщик уснул, тихонько пройдешь мост, пойдешь по дороге, никуда не сворачивай. Если будет машина, прячься в кювете. Поднимешься в степь. Иди прямо, упрешься в грейдер. Это дорога. Иди налево. Когда дорога начнется опускаться в балку, поверни налево. Иди прямо 3 км. Увидишь несколько домов. Там цыгане зимуют. Скажи, что от чабана пришел. Цыгане помогут.
Взяв овечьи ножницы, чабан немного подстриг, подравнял бороду незнакомцу.
Глава 6. Движение
Одевшись, опираясь на чабана, я вышел из кошары. От свежего воздуха у меня закружилась голова.
– Скажи мне, сколько я у тебя пробыл? Какое сегодня число? День недели? Как я могу тебя отблагодарить?
– Один месяц и три дня. Сегодня четверг, начало апреля. Благодарить меня не надо. Себя береги, ты меня не знаешь. Я просто помог тебе. Каждый бы помог. Пойдем в дом.
В доме часов не было. Интересно, как он узнает время?
Чабан стал накрывать на стол, еда была такая же, как он мне приносил. Добавилось только баранье мясо.
– Мясо много не ешь, с непривычки живот будет болеть. Сыр ешь, чай пей.
Я поел, меня потянуло в сон. Сидя задремал.
Чабан, глядя на незнакомца, подумал:
– Слаб еще.
Он знал – незнакомец был наркоманом. В начале думал, оставлю с собой пасти овец. Тем самым излечу от дурной и пагубной привычки. Но приезжие изменили его планы.
– Пора!
Подошел, разбудил незнакомца.
Подогнав лошадь к крыльцу, помог забраться на нее незнакомцу. Взяв уздечку в руки, напрямик, по видимой только ему тропинке, пошел навстречу солнцу, уходящему за горизонт. Так они шли два часа. Никого не встретили.
– Это хорошо. – подумал чабан, привязывая уздечку к небольшому дереву.
Помог спуститься незнакомцу.
– Много воды не пей, много не ешь. Тебя никто не узнает. С людьми, если встретишь, не разговаривай. Тут все друг друга знают. И так поймут, что чужой. Сиди здесь, смотри, как окошко в будке у мостовщика перестанет светится, выжди немного, потом медленно иди по мосту. Собаки тебя не тронут. Они знают запах рубашки и брюк сына. Все, уезжаю.
С этими словами чабан подошел к лошади, отвязал уздечку, легко запрыгнул, шагом поехал назад.
У меня защемило сердце. Когда чабан был рядом, я чувствовал свою защищенность. Теперь остался один, на меня навалилась невиданная тоска, хотелось побежать за чабаном. Я даже встал. Голова закружилась, пришлось сесть обратно.
Наступила ночь. Становилось прохладно. Свет в окошке у мостовщика горел так ярко, что казалось – это луна. Рыба не плескалось, ни ветерка, ни дуновенья, тишина. Стали появляться звезды на небе. Свет погас. Я посидел еще немного. Выбравшись из кустов, потихонечку пошел к мосту. Мост был понтонный. Сверху на понтон уложены толстые необрезные доски. Под напором воды в реке, понтоны плавно перемещались относительно друг друга. От этого доски скрипели. Мост был метров семьдесят. Вдруг из кустов подбежали две собаки. Виляя хвостами, обнюхали меня.
«Надо бы мне еще подождать, пусть мостовщик уснет покрепче» – пронеслось в мозгу.
