При упоминании гитлеровской Германии лица присутствующих вытянулись. Дядя Соломона закончил свою жизнь в газовой камере Освенцима, и об этом знали как минимум трое из присутствующих – сам Соломон, Дэвид и Моше.
Попрощавшись за руку со всеми, Дэвид бодро направился к лифту на последний этаж, где находился его кабинет, в сопровождении своего помощника. Ему пришла в голову мысль попросить Линдси принести ему эту книгу Дэна Брауна, но потом какое-то внутреннее чувство подсказало, что не стоит этого делать. Дэвид привык доверять своему внутреннему чувству, считая, что во многом благодаря ему он стал тем, кем стал, обойдя по пути наверх массу конкурентов, которые были умнее его и обладали более серьёзными связями.
Книгу он купил себе, зайдя по пути домой в книжный магазин «Чаптерс», и заплатил за неё наличными.
Сидя в мягком кресле холла отеля «Интерконтиненталь» в Давосе и лениво просматривая заметки к своей завтрашней речи, которую он уже знал практически наизусть, Дэвид предвкушал, как вечером почитает эту книгу.
Когда Линдси, зарегистрировавшись на стойке, принесла ему карту от номера, он поблагодарил её и сразу отпустил, зная, что, поскольку «Интерконтиненталь» переполнен, ей пришлось остановиться в другом отеле, а значит, предстояло ещё добираться туда на такси.
Войдя в свой номер и осмотрев вид из окна на поросшие лесом горы, всё ещё укрытые снегом, он удовлетворённо хмыкнул, быстро принял душ и, почувствовав, что глаза его уже слипаются, лёг спать, предварительно заказав звонок от портье по телефону в восемь утра.
Ему показалось, что телефон прозвонил сразу, как только его голова коснулась подушки и он уснул. Дэвид на ощупь нашёл трубку и услышал, как портье пожелал ему доброго утра с чуть слышным немецким акцентом. «Я в Давосе», – подумал он, ощущая, что в Нью-Йорке сейчас три часа ночи, каждой клеткой своего шестидесятилетнего тела. С трудом разлепив глаза, в которые как будто кто-то насыпал песка, наполовину наощупь он двинулся в ванную.
Пятиминутный контрастный душ позволил ему если не полностью прийти в себя, то вспомнить, что у него есть час на то, чтобы привести себя в порядок, позавтракать и добраться до конгрессового центра. «Нда, – подумал он. – Раньше мне надо было принять шесть двойных виски, чтобы так ужасно чувствовать себя поутру, а теперь достаточно просто перелёта в Европу».
Облачившись в новый костюм от «Бриони» из трёх, что он привёз с собой (один на каждый день плюс ещё один на всякий случай), Дэвид взял свой портфель с текстом доклада и двинулся по направлению к лифту. Лифт пришлось ждать долго – все постояльцы сегодня вставали примерно в одно и то же время, поскольку направлялись на это мероприятие. И гвоздем этого мероприятия должна была стать речь Дэвида.
Пройдя через заполненное до отказа лобби в огромный ресторан, он с трудом нашёл свободный столик на одного. Наскоро загрузив в себя миску овсянки и порцию яичницы с беконом (обычно Дэвид старался питаться здоровой пищей, но сегодня ему хотелось задать желудку работу посерьёзнее, чтобы тот не беспокоил его чувством голода) и просмотрев первую полосу «Уолл-стрит Джорнал» со статьёй о форуме в Давосе, он двинулся к выходу и встал в очередь к шаттлу, который отвозил всех желающих в конгрессовый центр. Ему повезло – шаттл прибыл быстро, и удалось сесть сразу за водителем.
Путешествие на автобусе по заснеженным улицам Давоса было недолгим – через пять минут он уже вышел на площадку перед обшитым оранжевыми панелями современным зданием, в котором сегодня ему предстояло выступить перед политической и экономической элитой современного мира.
