Вишневый сайт - страница 2

Начнём обратный времени отсчёт.

Вселенная, как сумерки, конечна,

На пальчике твоём она – колечко,

сама в себя, бездонная, течёт.

Пусть Малую медведицу в живот

с наскоку жалит квантовая муза.

Уже закат горит ломтём арбуза —

в нём семечко торчит, как самолёт.

Осознавая кратность бытия,

я запускаю стартер телепорта,

в твоё кольцо пролезть пытаясь мордой,

в каких-то ста парсеках от тебя.

Отбой

Нам повернуть ещё не поздно.

И закачается в обрат

забор, разреженный как воздух,

пронырливый, как водопад.

По соснам, выжженным карболкой,

скользнём глазами за ни зги —

там, за расшатанной иголкой,

двоятся циркуля круги.

Там, на неведомой орбите,

где шеи мылят впопыхах,

раскроется опасной бритвой

любовь в младенческих руках.

Здесь ощути былое тело

и вспомни прежний кавардак,

как нам жилось и как хотелось,

и вовсе не хотелось как.

Роза судана

Летят лепестки на ладонь, мигают на солнце и – вспых.

Бегонии беглый огонь ведётся из окон твоих.

Наверно, с утра, как и ты, из шланга вода и ботва,

с ума посходили цветы в саду, на Окольной дом два.

Ну, выпусти пар в потолок, вернёмся к началу начал.

С паршивой овцы файф-о-клок – пора замириться под чай.

Но ты, бузина, говори про дядьку, что в Караганде.

Экс-гибискус мне завари, по-русски, спитой каркаде.

Позднее споёшь, без затей: Ах, роза Судана цвела… —

свободна в ночной тесноте, как пуля в канале ствола.

Полночь

Рождества будто не было прежде —

столько скоплено сил на потом.

Но морочит какая-то нежить

и бросает лягушкой под ток.

Бес тебя новизной не попутал —

воспари, прикурив от луны.

Без тебя не бывает попуток,

и стучат поезда, как ломы.

Нет в душе ни покоя, ни гнева —

заплати, не скупясь, за извоз.

Пусть любовь упирается в небо,

в бесконечные залежи звёзд —

там уже ничего не исправить.

Прозвенев по Рублёвке рублём

неожиданно врежешься в память

и останешься спать за рулём.

Блинчики

Всё кажется твоя рука мне

сигналит с катера платком.

Вода изранена о камни

и притворяется глотком.

А мне чего-то очень жалко,

как заболевшего щенка.

Бежит, подпрыгивая, галка

со спичками от коробка.

Покрышкой на цепи отмечен,

причал – терпению цена.

А вот и мать домой, под вечер,

ведёт за ухо пацана.

Бросаю камушек по глади —

а следом камушек другой.

Как будто снова я в засаде

и шлю приветы дорогой.

Измена

Засыпая, двигались след в след,

обернулась – я и был таков.

Распечатал медленный рассвет

контурные карты облаков.

Будь моей фантазией пока,

козырей старайся не сдавать.

Вот заходит из-под дурака

чёрной молью битая кровать,

сплетена из боевых пружин,

в каждом завитке таится всхлип.

Только копоть прошлого кружит —

потому очкарик снова влип.

Я с тобою медленно живу:

ночь гремит цепями фонарей.

Обижаться грех за дежавю,

будущее прошлого верней.

Город снова в белое одет,

нафталином веет из прорех.

Кончилась горчичка, твой студент

влип, и не спасает теормех.

Феминистка

Ну да, мы плохо пахнем и свирепы.

Мы – бездари, а мысли все об «этом».

Трясём повсюду чем-то вроде репы.

Как Евтушенко стал большим поэтом?

Я – грешен и, согласен, не однажды.

Теперь не занимаюсь многим всуе.

Погряз в семье. Но с девочкой отважной

стараюсь разобраться: Алиллуйя!

Ну почему ты, милая, не Сольвейг,

которая любила Пера Гюнта

зачем словами лупишь, будто солью,

промеж лопаток старого пердюнга?

Не надобно упрёков в частом пьянстве,

ведь закричу: Карету мне, карету!

А может, дело вовсе не в упрямстве?

Догадываюсь, дело-то не в этом,

она лишилась девственности даром,

обычно, ноги – врозь, а руки – вместе.

Назад Вперед

Вишневый сайт - страница 2

Похожие книги