Все эти села и хутора располагались в живописной долине реки Тузлов, справа ограничивающейся крутыми склонами кряжа, а левобережье имело плавное возвышение, лишь у слободы Большекрепинской, где долина резко сужалась, и левая сторона становилась ещё более неприступней, чем правая. На одном из косогоров и размещался небольшой хуторок и десятка хат, где и проживало некогда семейство Петра Леонтьевича с женой Варварой и тремя детьми. Вася, в отличие от меньшей сестры, Маши, довольно отчётливо запомнил жильё и условия быта в то довоенное время.
Проживание на косогоре имело и свои плюсы и минусы. Основной плюс – это то, что здесь, в отличие от низины, где располагалась частично слобода, не затапливало дворы и огороды разливавшейся речкой Тузлов. Минус в том, что здесь земли не были такими плодородными, не чернозёмы, а суглинки и для питья и хозяйственных нужд, необходимо было рыть колодцы намного глубже, когда в низовье воду можно было черпать ведром, перегнувшись слегка через сруб колодца. На юго-западной окраине слободы, противоположной от проживания семейства Домашенко, происходило слияние двух рек и, благодаря подпитке левого притока р. Крепкой, Тузлов становился полноводней.
На хуторе Почтовый Яр, где в течение около трёх лёт прожила семья до переезда в Матвеев Курган, был, хоть и небольшой, но добротный домик из белого камня, известняка.
– Эй, соня, подтянись! – кричал Васе Витя Мясоедов, 16-летний парень, проживающий, практически, в самом конце сельской улицы Тузловской, которая начиналась ниже церкви и шла на протяжении речного завитка, с приближением реки к хутору заканчивалась, соединяясь с нижней улицей, протянувшейся на север до самой окраины.
– Не командуй, Мосол! Не в армии, – огрызнулся с некоторым негодованием Вася, не столько из-за того, что тот обозвал его соней, а больше из-за того, что прервал сладкие воспоминания о малой родине.
«Интересно, что там сейчас делается, стреляли во время сражений за Ростов в стороне слободы Большекрепинской, а вот хутор Почтовый Яр расположен под самой горой, а потому наступательно-оборонительные операции в том районе мало вероятны…» – продолжал размышления, как начинающий военно-начальник, Василий. Одно дело – когда читаешь в книге о стратегии и тактике военных операций, опирающихся в основной на полученный опят во время Первой мировой или Гражданской войны уже в советской республике, другое дело – крупномасштабное наступление немецкий войск, хорошо вооруженных, обученных, имеющих опыт, хоть и маршевых захватах стран западной и восточной Европы. Его пытливый, уже не детский, но ещё и не взрослый разум закипал от нехватки жизненного опыта и специальных знаний и часто не находил ответа.
– Слышь, ты, «пришелец»! Ты, чё, самый умные чи шо? – не мог угомониться обиженный и тем, что его эвакуированный сюда за десятки километров обозвал его Мослом, а также ещё и тем, что он ставил под сомнение его статус вожака, чьё слово для остальных было авторитетным.
Остановившись, Витя повернулся к отставшему, как он выразился «пришельцу» и, возможно, что скоро это прозвище прилипнет к Васе, если другие подхватят его на уста и тем более его обладатель начнёт возмущённо реагировать на него, и не дожидаясь, когда обидчик подойдёт наконец-то к основной группе ватаги, сам двинулся навстречу с вызывающим видом, сжав кулаки и сделав два-три решительных шага, остановился.
