Ева до этой минуты просто слушала все эти пространные речи, предпочитая не встревать в мужской разговор, но теперь удержаться не вышло. Хотя, возможно, обращение требовало какого-то особого разрешения, ритуала. Но вопрос сорвался с её языка раньше, чем она успела уточнить у Эриха или Шона, можно ли ей задавать вопросы.
– Ты… знаешь моего отца?
В утробе огненной горы что-то забулькало, зашипело.
– О, твоего отца знают все Высшие, – пророкотало в ответ. – Но мало кто знает, что он твой отец. И что ты его дочь. Он надёжно спрятал тебя. Но разве утаишь от взора комету, что несется в небесах? Скоро твоё пламя уже невозможно будет скрыть. И даже Бессмертный не сможет больше прятать тебя от мира.
– А где он сейчас? – Ева даже вперёд шагнула, шокированная речами этого странного существа. – И кто он?
– Где – я не ведаю, – пропыхтела гора. – Кто… Нет, я тебе не скажу. Ведь ты от него отреклась… Вспомни, что ответила Бессмертному, когда он тебе предлагал отца отыскать.
Ева поникла и стыдливо опустила взгляд, мгновенно вспомнив тот давнишний разговор по дороге в Крепость.
– Да и не о твоём отце вы говорить пришли… – пропыхтело в кратере этого живого вулкана. – Спрашивайте, пока мне ещё не наскучил этот разговор!
Эрих переглянулся с Евой и Шоном и решился на главный вопрос:
– Огненноликий, ты знаешь, что происходит в мире, и как это остановить?
– Знаю, – невозмутимо проскрипело в огненно-каменном жерле. – Смертные называют это «конец света», битва Добра и Зла. Не самое мудрое название. Просто двое Высших объявили войну друг другу. Кто назначил их Добром или Злом? Вы дали им много имён, но чаще зовёте Богом и Дьяволом. И поле их битвы в этот раз ваш мир. А остановить это…
Каменный исполин замолчал, будто размышляя, стоит ли продолжать.
– Остановить это можно пробудив того, кто сильнее их обоих.
– И кто же сильнее Бога и Дьявола? – снова не сдержала изумления Ева.
– Тот, кто их создал…
***
[1] Не беспокойся! (англ.)
8. 8
На пару мгновений Ева лишилась способности говорить. И это было отлично. Потому что её так и подмывало ляпнуть: «Эй, ребята, так ведь всё и всех создал Бог». Это же всем известно.
А потом Эрих заговорил, и Чернова поняла, что у её любимого, кажется, на этот счёт другое мнение. И он вполне себе понимает, о чём говорит эта раскалённая глыба. И даже припомнила, что как-то в Питере Эрих что-то такое уже говорил.
– Вот так задачка! – хмыкнул Эрих. – Как же нам пробудить Создателя? Ведь он исчез так давно, что никто не помнит уже даже о его существовании. И тем более не осталось тех, кто помнит путь к нему. Где его отыскать?
– Это смертные о нём не помнят, а Высшие помнят, – пропыхтела гора.
– Бог или Дьявол? Возможно… – кивнул Эрих согласно. – Да только они вряд ли с нами такой информацией поделятся. Никто из них не хочет возвращения Подлинного Творца. Они давно поделили наш мир между собой.
– Возможно, есть и другие, кто способен путь отыскать… – загадочно пророкотал их каменный собеседник. – Точно знаю – был тот, кто знал путь. Но сам этим путём он не мог пройти. Ему не хватало Искры Творца, капли Любви Создателя. Высшим туда не добраться, смертным туда не добраться. Потому он и стал Отступником, потому ушёл к смертным, потому создал её – плод любви, где есть место и пламени Высших, и частице Творца, той, что наделяет Создатель всякого смертного.
– Ты говоришь о ней, о Вите? – Рыжий изумлённо покосился на Еву.
